* * *

Утром обнаружилось, что самочувствие Дмитрия ухудшилось. Вставать он не стал и от еды отказывался. Старец и Григорий укрыли его всей имевшейся в доме одеждой и еще раз промыли начавшую затягиваться рану.

– Куда мне теперь в дорогу! Без меня пойдешь, а я у отца Макария подлечусь, – бормотал Печеркин, морщась и дергаясь, пока Григорий прикладывал к его руке смоченную в каком-то травяном отваре тряпочку. – Осенью вернешься – расскажешь, что повидал.

– А то! Увидимся еще и наговоримся всласть, – подтвердил Распутин и, повернувшись к Захару, попросил: – Еще бы воды принес, милой.

– Я мигом, – подхватив деревянную кадушку, пообещал ямщик и поспешил в домик старца.

Завернув за угол, он обнаружил, что к обители отшельника неспешно приближается телега, которой правит, судя по засаленной скуфейке, монах. На телеге, свесив ноги, сидели баба с девочкой лет десяти и совершенно неожиданный в таком месте мужик в дорогой одежде, какой-нибудь купец второй гильдии. «Просители», – догадался Захар и поспешил в дом, чтобы не мешать.

Монах-возница оказался из того самого Верхотурского монастыря и прибыл по делу – за яйцами, поставщиком которых был отец Макарий. Монах принялся перетаскивать из погреба аккуратные берестяные короба, а своим пассажирам предоставил полную свободу самим знакомиться со старцем.

Ямщику было любопытно, что же такого им говорит отец Макарий, и он решил расспросить гостей при выходе. Для вида вызвавшись помогать монаху устанавливать короба на телеге, Захар не переставал поглядывать на дверь.

Купец нервно расхаживал по утоптанной тропинке возле дома и с явным нетерпением дожидался своей очереди. Ни больным, ни особенно религиозным он не казался. Однако стоило женщине с ребенком показаться на пороге, как мужик бросился к старцу и упал перед ним на колени. Дверь закрылась, и Захару пришлось сосредоточиться на бабе.

Та отпустила дочь погулять и уселась на крыльце. Ямщик отметил, что девочка заметно припадает на левую ногу. У просительницы вид был успокоенный и умиротворенный, и Захар решил, что наступил подходящий для расспросов момент.

– Здравствуй, православная, – по-крестьянски поклонился он. – Не зря путь-то сюда проделала?

– И тебе быть здорову! – заулыбалась та, явно довольная появившейся возможностью поболтать. – Не зря ехала, не зря.

– Как тебе сам-то? Я тут с барынями, не ходил к нему, а интересно.

– Ну, у меня дело-то особого не было… Благословения для дочери хотела… Мы с мужем-то полжизни без детишек прожили. Молились господу, коли будут дети – отдадим одного в монастырь. И даровал он нам двойню, да одна, сам видишь, хромая. Вот подросла, думаю, пришло время в монастырь, и чтобы отец Макарий благословил.

– И что ж, благословил?

– Как увидел ее, говорит: «Куда же такую маленькую? Вот сначала замуж выйдет, детей родит, а как внуки пойдут – тогда можно и в монастырь». Мне такое облегчение сделалось!

Захар сочувственно покивал, думая про себя, что старец на редкость разумен и чуток к людям.

– А вот я тебе еще расскажу про купчину этого! – подмигнула ему вошедшая во вкус баба. – Он в Верхотурье по делам приехал и хотел отца Макария к себе зазвать. О богоугодном побеседовать и от дел не отвлекаться. Послал за ним кучера и повозку, денег обещал. А отец-то и говорит тому кучеру: «Сам при-едет, никуда не денется». Купчина разобиделся, разругался и собрался уезжать, а ему тут сообщают – на чугунке крушение было, и поезда ходить не будут, пока не починят там все. Испугался он – прям жалко мужика!

Слушая бабью болтовню, Захар все более убеждался, что совет отца Макария услышать будет очень полезно. К тому же Григория он уже давно знал…

Оставалось улучить момент до того, как они покинут гостеприимный отшельничий домик, и он настал, когда верхотурский монах увез назад в обитель своих повеселевших пассажиров. Нужно было поговорить с хозяином без Григория и вдовицы.

Захар и Катерина подкараулили отца Макария, когда он выходил от паломников.

– Отец, мы бы хотели от вас совет получить, – кланяясь, робко начала девушка.

– Ох, ох! На что вам мой совет? И так все у вас на лад идет, – отмахнулся от парочки Макарий.

– Да нет же! – вспыхнула Катерина. – Я про болезнь свою спросить хотела. Знаете ли, что мне помочь может? Правда ли, что Григорий лечит божьей силой?

Макарий задумчиво поскреб щеку, а потом неожиданно спросил:

– А вы о нем знаете чего-нибудь али нет? Вижу, что не шибко и спрашивали. Ну, так я вам расскажу. У Гришки своих хворей было немало, и пошел он к святым местам, чтобы излечиться. Стало получше, да не отпустило. А потом, как женился, дети пошли, а с детьми беда. И первый умер почти сразу, и второй, и третий… И пошел он тогда сил да умений искать, детей своих отмаливать.

– И как же теперь? – с тревожным напряжением спросила Катерина. – Живы?

– Трое новых народилось – и все живы, здоровы! – улыбнулся отец Макарий. – Тут никакой тайны, все в его деревне о том знают. Хватит тебе такого ответа, милая?

– Спасибо вам, отец Макарий, за помощь и внимание, – поблагодарила отшельника Катерина и попыталась поцеловать ему руку.

– Вот еще! Чего удумала! – возмутился тот и, слегка приобняв за плечи девушку и ямщика, добавил: – Не мне твои поцелуи.

Глава 4

Путники покинули дом отца Макария еще до полудня, попрощавшись с мучающимся от лихорадки Печеркиным. Старец проводил своих гостей до кромки леса. По дороге он пространно желал им доброго пути, а с Григорием прощался так, что было ясно – он не сомневается, что увидит его снова.

Хорошая колейная дорога под ногами легко вела их вперед, пока на закате, среди холмов, не заблестела золотом маковка сельской церкви.

– А эта деревня не такая же, как предыдущая? – тревожно спросила Катерина, оглядываясь на Григория. – Кто-нибудь бывал здесь?

– Нет, милая. Мы обычно другим путем ходим – тем самым, на котором с вами повстречались.

– А далеко ли ближайший уездный город будет? Нам бы только добраться… Наймем экипаж, да и с вами рассчитаемся, – предчувствуя скорый отдых, разговорилась вдова.

– Ближайший уездный это Пермь, а нам до нее еще… – безнадежно махнул рукой Захар.

– Да не тревожьтесь! Можно в селе какого-нибудь мужика с телегой нанять и до соседнего городка добраться, – посоветовал Распутин.

– Нужно будет со старостой поговорить, – задумчиво покивал Захар.

На этот раз они оказались в большом селе и по единственной прямой «улице» добрались до открытого пространства возле церкви. Тут их уже поджидал сход из пары десятков мужиков, предупрежденных о приходе гостей заметившими их еще издали ребятишками.

– Кто такие? Зачем пожаловали? – неприветливо осведомился у них крепкий рыжебородый мужик в длинном суконном кафтане.