Рыжебородый мужик опустил свой дымящийся дробовик и обвел мрачным взглядом всех участников начавшейся драки. Рядом с ним стояла темноволосая Марфа, видимо, именно она успела сбегать за дробовиком и вовремя вернуться.
– Путников в поповский сарай, а ты, Анисий, завтра к уряднику отправишься, – решительно приказал рыжебородый.
Ружье в руках говорившего исключало возможность возражений как со стороны схода, так и со стороны путников.
– Знаю, кто парчу увел, – неожиданно прозвучал в тишине голос Григория. – Кто вздумал ее в сундуке проверять после нашего ухода?
– Аграфена, невестка старосты ихнего, – быстро ответила Марфа.
– Она-то и своровала, – кивнул Григорий. – Как поняла, на кого свалить вину можно, так и подсуетилась. Прячет ее теперь в своем приданом, к которому никто, кроме нее, не прикасается.
– Может, оно и верно, только ты-то почем знаешь? – задумчиво протянул рыжебородый.
– Прояснилось сейчас, как солнце из-за тучи показалось и дорожку осветило, – туманно ответил Распутин.
– Это не ты ли Григорий из Покровска? – вдруг сообразила Марфа, заинтересованно оглядывая паломника. – Отец Макарий мне о тебе сказывал еще в прошлом годе.
– Он самый, милая, – кивнул Григорий, одарив Марфу проникновенным взглядом.
– Пусть лучше мой старший к Проклу наведается, да они вместе у Аграфены в сундуке посмотрят, – обратилась Марфа к сходу. – Тому, что я от отца Макария слышала об этом человеке, у меня больше веры, чем Аниськиным вракам.
– Ну, пущай едет, – согласился за всех рыжебородый. – Но гостей наших все одно запрем на всякий случай.
* * *
Холод пробрался за шиворот, и Захар, не открывая глаз, попытался нащупать кафтан, чтобы натянуть его повыше. Кафтана не было. А лежал он скрючившись на каких-то досках.
Захар мгновенно проснулся от мысли, что его ограбили, и обнаружил, что находится в углу полупустого сарая. Тут уж он вспомнил, что свою верхнюю одежду отдал Катерине вместо одеяла.
Мать и дочь обнаружились тут же, в другом углу сарая. Они дремали, прижавшись друг к другу: Катерина в его кафтане, а вдова – в позаимствованном у Распутина.
Захар повел плечами и понял: чтобы согреться, нужно немного размять задеревеневшие мышцы. Поднявшись на ноги, ямщик принялся осторожно прохаживаться вдоль стены. Глаза постепенно привыкли к темноте, и он обнаружил, что не видит в сарае Григория. Паломник как сквозь землю провалился.
Захар бросился к двери и подергал ее – по-прежнему заперта. Встревоженная шумом Катерина пошевелилась во сне, молодой человек оглянулся на нее и замер. Некоторое время он наблюдал, как растрепавшиеся светлые волосы скользят по ее шее и падают на плечи. Однако это зрелище занимало его недолго. Нужно было понять, куда делся паломник.
«Неужели сбежал?» – спрашивал себя ямщик, медленно обходя все пустое помещение.
В дальнем от двери углу он обнаружил несколько сломанных деревянных ящиков, поставленных друг на друга. Подняв голову вверх, Захар увидел темный провал в потолке – лаз на чердак. Мгновение поколебавшись и бросив осторожный взгляд на женщин, молодой человек поставил ногу на ступеньку из ящиков. Конструкция опасно прогибалась под его весом, но Захар быстро нащупал балку, за которую можно было ухватиться.
Подтянувшись на руках, он перевалился через край лаза и оказался на чердаке. Тут было совсем темно. Пришлось подождать, пока глаза привыкнут, и только тогда изучать обстановку.
С левой стороны виднелся светлый силуэт неплотно закрытой чердачной дверки. Если бы не спящие внизу барыни, Захар бы, не задумываясь, сбежал этим путем! Досадуя на обстоятельства, он все же не удержался и подошел к спасительному выходу.
Так и есть – щеколда не была задвинута, только тронь, и дверь распахнется, открывая путь на свободу. И Захар снова уступил своим желаниям – выглянул наружу. Холодный воздух на этот раз его совершенно не волновал. Зато отсутствие лестницы удивило.
Осмотревшись, он заметил, что стена сарая почти примыкает к расположенному рядом коровнику. До его низкой и плоской крыши можно было легко допрыгнуть и уже оттуда спуститься на землю.
Так и сделал уже проделавший это путь Григорий. Однако он никуда не сбежал. Захар тут же опознал его светло-голубую рубаху, хорошо заметную в темноте.
Он сидел на бревнышке и мирно беседовал с Марфой. Оба собеседника не проявляли никакого беспокойства и никуда не спешили. Захар решил не поднимать шума, а просто спуститься к ним самому.
Когда ямщик прыгнул на крышу коровника, шорох привлек внимание беседующих. Марфа подскочила на месте, но Распутин удержал ее, схватив за руку и усадив обратно.
– Вы чего это? – прошептал Захар, тяжело свалившись на землю рядом с ними.
Звездная ночь давала достаточно света, чтобы хорошо видеть лица тех, с кем разговариваешь.
– Испужался, милой, – улыбнулся ему Распутин. – Думал, я сбежал.
Он не спрашивал, и потому Захар не стал отвечать.
– Я тут про дела местные выспрашиваю. Видал, как на сходе все сегодня поцапались? Сразу видно, раздор у них какой-то, а мы только под руку подвернулись.
– Мой брат давно у нас старостой, – вступила в беседу Марфа. – Мы из старожил, а Анисий из новых поселенцев. Вот они все, новые-то, вокруг него сплотились и вражду сеют. А коли брат куда уедет, вовсе нет от них никакого спасу! Так что коли не найдет мой старший у той Аграфены парчу, за урядником найдутся охотники ехать.
– Найдут у нее парчу – и не думай даже, что нет! – решительно замотал головой паломник. – Далеко слышно было, как сладко сердце ее стучало, пока чужое под своим хоронила.
Марфа тихо рассмеялась:
– Точно мне отец Макарий говорил, будто разговор у тебя особый.
Слушая эту беседу, Захар решил, что сейчас подходящий момент изложить просьбу Катерины.
– Послушай, Григорий, мог бы ты помочь младшей барыне своей силой? Хворь ее больно донимает, а матушка ей не указ, если ты возьмешься.
– Не возьмусь, – опустил голову паломник. – Коль матушка ее против, я не пойду в обход родительской воли.
– Боишься чего? – удивился такому ответу Захар. – Она ей сказывать не станет.
– Матушка все равно узнает, и худо тогда меньшой будет. А мне что? Встретились в чистом поле – в чистом поле разошлись! Вот коли замуж она выйдет, да муж сговорчивый попадется…
– Ей шестнадцать-то есть уже? – деловито осведомилась Марфа. – Коли есть, то по закону можно. Ты бы такую взял, молодец?
– Да куда мне, – раздраженно отмахнулся Захар. – Больно нежная барышня: чуть что – краснеет. Поди в обморок упасть ей, как воды испить…
– Ну не из-за этого же не взял бы, – хмыкнул догадливый Григорий.
– Нет, – отрезал Захар, не понимая, как это разговор свернул к такой неловкой теме. – Хороша девка, да не про меня. Богачи у нее в родне.