– Мы хотим посмотреть очень редкие и очень любопытные греческие книги, которые нашли у одного старого протестантского пастора и перенесли в башню Сен-Жак-Де-ла-Бушри, – ответила Маргарита.
– Вы бы лучше посмотрели, как с моста Мельников бросают в Сену последних гугенотов, – сказал Карл IX. – Настоящие французы должны быть там.
– Мы туда и отправимся, раз это угодно вашему величеству, – сказала герцогиня Неверская.
Екатерина бросила на молодых женщин недоверчивый взгляд. Насторожившаяся Маргарита перехватила его и с озабоченным видом стала тревожно оглядываться по сторонам. Ее тревога – искренняя или притворная – не ускользнула от внимания Екатерины.
– Кого вы ищете? – спросила она.
– Ищу... но нигде не вижу... – отвечала Маргарита.
– Кого вы ищете? Кого не видите?
– Да эту Сов, – ответила Маргарита. – Может быть, она уже вернулась в Лувр?
– Я говорила, что ты ревнуешь! – сказала Екатерина на ухо дочери. – О bestia! Ну что ж, Анриетта, – пожав плечами, продолжала она, – забирайте к себе королеву Наваррскую.
Маргарита, продолжая делать вид, что ищет кого-то глазами, нагнулась к уху подруги и сказала:
– Увези меня скорее, мне надо сказать тебе нечто крайне важное.
Герцогиня Неверская сделала реверанс королю и королеве-матери и, склонившись перед королевой Наваррской, сказала:
– Ваше величество, вы соблаговолите сесть в мои носилки?
– Охотно сяду, но с условием, что потом вы доставите меня в Лувр.
– Мои носилки, мои слуги и я сама в распоряжении вашего величества, – ответила герцогиня.
Королева Маргарита села в носилки и пригласила жестом свою подругу; герцогиня Неверская повиновалась и, приняв почтительную позу, уселась против нее на передней скамейке.
Екатерина и ее придворные вернулись в Лувр прежней дорогой. Но на обратном пути королева-мать все время говорила что-то на ухо королю, несколько раз указывая ему на г-жу де Сов. И каждый раз король смеялся своим особым смехом, звучавшим более зловеще, чем его угрозы.
Как только крытые носилки двинулись в путь и Маргарита перестала опасаться пронизывающих взглядов и расспросов Екатерины, она быстро вытащила из рукава записку г-жи де Сов и прочла следующее:
«Я получила распоряжение передать королю Наваррскому два ключа: один от комнаты, где он заключен, другой – от моей. Мне приказано задержать его у себя до шести часов утра.
Пусть ваше величество все обдумает, пусть ваше величество решит, пусть ваше величество не считается с моей жизнью».
– Несомненно одно, – прошептала Маргарита, – эту несчастную женщину собираются сделать орудием гибели нас всех. Но мы еще посмотрим, удастся ли сделать монахиней королеву Марго, как называет меня брат Карл!
– От кого это письмо? – спросила герцогиня Неверская, указывая на записку, которую Маргарита прочла и теперь перечитывала с величайшим вниманием.
– Ах, Анриетта! Мне надо многое сказать тебе, – ответила Маргарита, разрывая записку на мельчайшие клочки.
– Прежде всего, куда мы направляемся? – спросила Маргарита. – Надеюсь, не к мосту Мельников? Со вчерашнего дня я досыта насмотрелась на убийства, милая Анриетта!
– Я позволю себе доставить вас, ваше величество...
– Во-первых и в главных, мое величество просит тебя забыть «ваше величество»... Так куда ты меня доставишь?
– Во дворец Гизов, если у вас нет других намерений.
– Нет, нет, Анриетта! Отправимся к тебе. А там нет герцога де Гиза и твоего мужа?
– О нет! – воскликнула герцогиня с такой радостью, что изумрудные глаза ее засверкали. – Нет ни деверя, ни мужа, никого! Я свободна, как ветер, как птица, как облака... Свободна, вы слышите, королева? Понимаете ли вы, сколько счастья в этом слове: свободна? Я хожу, куда хочу, распоряжаюсь, как хочу! Ах, бедняжка королева! Вы не свободны! От этого-то вы и вздыхаете...
– Ходишь, куда хочешь, распоряжаешься, как хочешь! Разве это все? И в этом вся твоя свобода? Уж очень ты веселая, у тебя есть что-то, кроме свободы!
– Ваше величество, вы обещали сами начать откровенный разговор.
– Опять «ваше величество»! Послушай, Анриетта, мы поссоримся! Разве ты забыла наш уговор?
– Нет. «Я ваша покорная служанка на людях и я же твоя безрассудная подруга с глазу на глаз». Не так ли? Не так ли, Маргарита?
– Вот, вот! – с улыбкой ответила королева.
– Никаких родовых споров, никакого коварства в любви; все честно, благородно, откровенно; словом, оборонительный и наступательный союз, имеющий единственную цель: искать и ловить некую мимолетность, которая называется счастьем, если оно нам встретится.
– Прекрасно, дорогая герцогиня! Именно так! И в знак возобновления нашего договора поцелуй меня.
И две прелестные женщины, одна бледная, охваченная грустью, другая румяная, белокурая и смеющаяся, изящно склонили друг к Другу свои головки и так же крепко соединили свои губки, как и мысли.
– Так, значит, есть что-то новенькое? – спросила герцогиня, с жадным любопытством глядя на Маргариту.
– Разве мало нового произошло за последние два дня?
– Я говорю не о политике, а о любви! Когда нам будет столько лет, сколько королеве Екатерине, твоей матушке, тогда и мы займемся политикой. Но нам, прекрасная моя королева, по двадцати, – так поговорим о другом. Слушай, ты замужем по-настоящему?
– За кем? – со смехом спросила Маргарита.
– Ох, ты меня успокоила.
– А знаешь, Анриетта, то, что успокоило тебя, приводит в ужас меня. Мне придется выйти замуж.
– Когда же?
– Завтра.
– Вот так так! Правда? Бедная подружка! А так ли уж это необходимо?
– Совершенно необходимо.
– Черт побери, как говорит один мой знакомый! Это очень грустно.
– У тебя есть знакомый, который говорит «черт побери»? – со смехом спросила Маргарита.
– Да – А кто он такой?
– Ты все расспрашиваешь меня, а ведь рассказывать должна ты. Кончай свой рассказ, и тогда начну я.
– В двух словах дело обстоит так: король Наваррский влюблен в другую, а мной обладать не желает. Я ни в кого не влюблена, но не хочу принадлежать и ему. А между тем мы должны изменить наши отношения или, по крайней мере, сделать вид, что мы их изменили сегодня ночью.
– Подумаешь! Измени свое отношение к нему и можешь не сомневаться, что он переменит свое отношение к тебе!