Вместе они развесили гирлянды и украшения, которых оказалось маловато для такой огромной елки — когда закончили, была почти полночь.
Морган настояла на том, чтобы выпить еще горячего шоколада. Она выключила свет во всем доме, и они сели вдвоем на лиловый диван, любуясь мягкими огоньками гирлянды.
Нейт даже не представлял, как отгородился от жизни, до тех пор, пока эта преграда не рухнула — сегодня. Он позволил себе расслабиться — впервые за два года. И понял, как устал быть постоянно настороже.
А потом он уже больше не думал ни о чем.
* * *
Нейт Хетоуэй уснул. Другая женщина, пожалуй, посчитала бы это недостаточно захватывающим финалом для такого многообещающего вечера. Но для Морган это было идеально.
Весь вечер она так старалась убедить его и себя в своей собственной независимости, что это привело к обратному, довольно неожиданному эффекту: Нейт наконец-то опустил подъемный мост и приоткрыл двери своей души. Позволил себе расслабиться.
Сейчас она любовалась им, спящим. Она могла изучить каждую черточку его лица, не опасаясь, что внезапный острый взгляд повергнет ее в смущение. И Морган с трепетом всматривалась в густые черные ресницы, в линию темных волос над воротником, твердые линии скул, подбородка, челюсти.
Вздохнув со странным ощущением спокойствия, Морган наконец-то встала, убрала чашки из-под шоколада, выключила гирлянду и взяла одеяло. Она хотела укутать Нейта потеплее, но для этого ей пришлось аккуратно приподнять его голову, подложив подушку. Нейт коснулся ее руки, пробормотал:
— Не уходи, останься со мной...
Морган прекрасно знала, что он спит — или засыпает — и не отдает себе отчета в том, где и с кем находится. Он отбросил свою защиту и нуждался в помощи этим вечером как никогда раньше. Он не хотел быть один — как и она.
Морган знала, что ей следует тихонько скрыться в своей комнате. Может, Нейт проснется среди ночи, очень смущенный тем фактом, что уснул в чужом доме на лиловом диване.
Итак, она знала, что следует сделать. Но вся ее жизнь состояла из чужих предписаний — за исключением того случая, когда она взбунтовалась против желаний своего жениха. Закончилось это неудачно.
Стоило сделать выводы и не отступать больше от требований общества, хотя бы потому, что все, о чем говорилось в «Радости одиночества», на самом деле не приносило никакой радости. Это был всего лишь сборник правил, которым она надеялась следовать, чтобы хоть в какой-то мере чувствовать себя защищенной, чувствовать чью-то поддержку. Книга была не путем к свободе, а всего лишь очередным оправданием для того, чтобы снова смирить свои инстинкты, не рисковать, не пытаться строить жизнь по своим правилам!
Истина заключалась в том, что никаких общих правил не существовало.
И никто не собирался оценивать или осуждать ее поступки. Пожалуй, никому и дела не было. Мать в Таиланде, отец занят новой семьей. Так почему бы не последовать своим желаниям? Даже если придется переступить через некоторые свои принципы.
И вообще, она не собиралась целую ночь лежать рядом с Нейтом, так, может, на несколько минут — а потом вернется к себе.
Морган села на край дивана, осторожно коснулась Нейта. Было похоже на то, как будто она коснулась каменной скалы, нагретой за день солнечными лучами. Неожиданно его рука обвила ее талию, притянула к себе. Морган затаила дыхание. Что она скажет, если он вдруг проснется?
Она задержала дыхание, но Нейт спал. Его дыхание стало глубоким, медленным, лаская шею Морган словно шелком — так она себе это и представляла. Она расслабилась. Их сердца теперь бились в унисон, она ощущала тепло, расточаемое его телом.
Морган сказала себе, что самое время было уйти в спальню. Однако это оказалось намного сложнее, чем она думала: оставить это тепло и силу и исчезнуть в своей холодной одинокой комнате.
Еще сложнее было расстаться с новым чувством, которое пробудилось в ней — чувством близости. Связи. И это чувство росло в ее сердце, как живое существо, и именно его можно было назвать счастьем.
Морган уснула в кольце рук Нейта. И проснулась, когда в окна лился свет зимнего солнца. Она снова ощутила то самое счастье — на мгновение. Но потом поняла, почему проснулась. Потому что и он тоже. О господи. Ну почему она не ушла к себе, как собиралась? Тогда им не пришлось бы страдать от этого ужасного чувства неловкости.
Интересно, что же он сейчас скажет? «Какого черта вы здесь делаете?»
Морган напряглась, ожидая его реакции. Неожиданно пальцы Нейта легонько погладили ее щеку.
— Ну вот, — мягко сказал он. — У вас опять на щеке отпечаток.
Но на этот раз он ее не поцеловал. Поднялся и с удовольствием потянулся. Помятая футболка приподнялась, открывая мускулы живота.
Морган перевела взгляд на его лицо. Нейт улыбался — похоже, он совсем не считал ситуацию неловкой.
— Кажется, я начинаю понимать смысл ночевки в гостях, — задумчиво проговорил он.
Морган пришло в голову, что он совсем не сожалел о случившемся. И может, когда ночью он попросил ее остаться, он вовсе не спал и вполне осознавал, что происходит...
— У меня волосы дыбом стоят? — спросила она.
— Так, немного.
Вот они, ночевки в гостях. И что же ей теперь делать? Предложить ему завтрак? Указать на дверь?
Нейт взял сотовый, проверил пропущенные вызовы.
— Эйс не звонила, — с облегчением заявил он.
Странно, он вел себя так, что Морган никогда бы не подумала, что у него есть сотовый.
Мобильный Карла был больше, чем просто телефон — он мог сделать все по его приказу, и Морган порой не знала, к кому Карл привязан больше.
С Нейтом Хетоуэем такого бы не случилось.
— Но все же мне лучше заехать за ней. Суббота — это все-таки наш день.
— Хорошо.
Морган почувствовала себя отброшенной, ненужной. Она даже не смогла придумать что-нибудь и подразнить Нейта по поводу поездки за покупками в этот раз.
— Хочешь провести день с нами?
От удивления Морган вытаращила глаза.
— Я пообещал Эйс покатать ее на санях.
Он обратился к ней на «ты»? Но разве она не хотела этого?..
Нет, Морган следовало отказаться. Стоит только вспомнить, как вчера она вывалила на него подробности своей жизни! Нет уж, даже отбрасывая прочь чужие правила из книжки, она не собиралась открывать душу нараспашку, чтобы ее могли ранить. А в отношениях с этим мужчиной таилась скрытая угроза боли.
С другой стороны, покататься на санях?
Морган закусила губу. Это было то самое детство, о котором она всегда мечтала. Несмотря на то что мама всегда культивировала образ идеального Рождества, ему было далеко до настоящего идеала, который подразумевал не только красивую картинку, но и веселье.