Дальше, несмотря на слабость, Бийо пришлось взять почтовую лошадку; в Левиньяне он переменил коня и прибыл на ферму как раз в ту минуту, как похоронная процессия только что двинулась в путь.
Госпожа Клеман в двух словах рассказала ему обо всем. Бийо снова вскочил в седло; проскакав вдоль забора и свернув за угол, Бийо увидал растянувшуюся вдоль дороги процессию и крикнул, чтобы его подождали.
Теперь, как мы уже сказали, он сам, насупившись, поджав губы, скрестив руки на груди, шагал впереди.
Принимавшие участие в траурной церемонии люди еще больше помрачнели и затихли.
У въезда в Виллер-Котре их поджидала группа людей.
Они влились в процессию.
По мере того как процессия продвигалась по улицам, мужчины, женщины, дети выходили на улицу, приветствовали кивавшего в ответ Бийо и пристраивались в хвост.
Когда похоронная процессия вышла на площадь, в ее рядах собралось более пятисот человек.
С площади была видна церковь.
Случилось то, что и предвидел Питу: церковь была заперта.
Провожавшие г-жу Бийо в последний путь подошли к церкви и остановились.
Бийо смертельно побледнел; выражение его лица становилось все более и более угрожающим.
Церковь и мэрия стояли бок о бок. Ризничий, служивший в то же время в мэрии привратником и, стало быть, подчинявшийся и мэру и аббату Фортье, был вызван г-ном де Лонпре и, допрошен.
Аббат Фортье запретил причту оказывать помощь в погребении.
Мэр спросил, где ключи от церкви.
Ключи были у церковного сторожа.
— Сходи за ключами! — приказал Бийо Анжу Питу. Питу встал на свои ходули и через пять минут вернулся назад с таким сообщением:
— Аббат Фортье приказал принести ключи ему для полной уверенности в том, что церковь не отопрут.
— Надо сходить к аббату за ключами, — предложил Дезире Манике, новоиспеченный сторонник крайних мер.
— Да, да, идемте к аббату за ключами! — подхватили сотни две голосов.
— Это слишком долго, — возразил Бийо, — а когда смерть стучит в окно, она не имеет привычки ждать.
Он огляделся: напротив церкви строился дом, строительные рабочие укладывали балку. Бийо пошел прямо к ним и показал жестом, что ему нужна балка, которую они закладывают.
Рабочие расступились.
Балка лежала на брусах.
Бийо просунул руку под балку, взявшись посредине, и одним рывком приподнял ее.
Однако Бийо не рассчитал свои истаявшие за время болезни силы.
Под неимоверной тяжестью балки колосс пошатнулся и едва не рухнул.
Это длилось одно мгновение; Бийо выпрямился, на губах его мелькнула зловещая усмешка; потом он двинулся вперед с балкой под мышкой и пошел медленно, но верно.
Он был похож на один из таранов, с помощью которых в древние времена Александры, Ганнибалы и Цезари брали крепостные стены.
Широко расставив ноги, он встал перед дверью, и восхитительная машина начала действовать.
Дверь была сработана из дуба; засовы, замки, петли были железные.
С третьим ударом засовы, замки, петли были сорваны; дубовая дверь поддалась.
Бийо выпустил балку из рук.
Четверо мужчин подняли ее и с трудом оттащили на Место.
— А теперь, господин мэр, — обратился Бийо к г-ну де Лонпре, — прикажите поставить гроб моей несчастной супруги, никогда никому не причинившей зла, на хоры, а ты, Питу, приведи сторожа, привратника, певчих и мальчиков из хора; я же возьму на себя священника.
Мэр вошел в храм, за ним внесли гроб; Питу поспешил на поиски певчих, мальчиков из хора, сторожа и привратника в сопровождении своего лейтенанта Деаире Манике и еще четырех человек на тот случай, если придется укрощать слишком строптивых; Бийо направился к дому аббата Фортье.
Кое-кто из присутствовавших хотел пойти вместе с Бийо.
— Оставьте меня, — попросил он. — Возможно, мне придется пойти на крайние меры: я один отвечу за все.
Он спустился по Соборной улице и свернул на улицу Суассон.
Вот уже во второй раз за последний год фермер-революционер отправлялся к священнику-роялисту.
Читатели помнят, что произошло в первый раз; вероятно, теперь нам предстоит стать свидетелями подобной сцены.
Видя, как он торопливо шагает к дому аббата, каждый замер на пороге собственного дома, провожая его глазами и качая головой, но не смея ему помешать.
— Он запретил за ним идти, — говорили друг Другу зрители.
Входная дверь в доме аббата была заперта точно так же, как и дверь церкви.
Бийо огляделся, нет ли поблизости какой-нибудь постройки, откуда можно было бы позаимствовать еще одну балку, но увидел лишь тумбу из песчаника, расшатанную бездельниками-мальчишками и качавшуюся, как старый зуб в десне.
Фермер подошел к тумбе, с силой тряхнул ее, еще расшатал и выдернул из мостовой.
Приподняв ее над головой, как Аякс или новый Диомед, он отступил на три шага и метнул кусок камня с такой силой, как это сделала бы катапульта.
Дверь разлетелась в щепки.
В то время, как Бийо расчищал себе путь, во втором этаже распахнулось окно и в нем появился аббат Фортье, во всю мочь сзывая прихожан на помощь.
Однако паства не вняла голосу своего пастыря, решив, по-видимому, предоставить волку и агнцу возможность свести друг с другом счеты.
Бийо необходимо было некоторое время, чтобы разбить две-три двери, отделявшие его от аббата Фортье.
На это у него ушло не более десяти минут.
Спустя десять минут после того, как он выломал входную дверь, можно было, судя по все более отчаянным крикам и выразительным жестам аббата, догадаться, что опасность неуклонно приближается.
В самом деле, в окне позади священника вдруг мелькнуло бледное лицо Бийо, потом на плечо аббата опустилась тяжелая рука.
Священник вцепился в деревянную перекладину, служившую подоконником; он тоже обладал неслыханной силой, и даже самому Геркулесу вряд ли удалось бы оторвать его от подоконника.
Бийо обхватил его поперек туловища, уперся ногами в пол и рывком, способным выкорчевать дуб, оторвал аббата Фортье вместе с подоконником.
Фермер и священник пропали из виду, крики аббата стали затихать, подобно реву быка, которого атласский лев тащит к себе в логово.
Тем временем Питу привел трепетавших от страха певчих, мальчиков из хора, церковного сторожа и привратника; все они по примеру ризничего поспешили облачиться в мантии и стихари, потом зажгли свечи и приготовили все необходимое для отпевания.