— А вам как?
— Извините?
Рина сдала ему семерку, себе — девятку. За ней шел валет. Рина выжидательно посмотрела на партнера.
— Вам, спрашиваю, круиз как? Нравится? — Нравится? Да, минувшая ночь очень понравилась, в жизни ничего подобного не испытывала. Но как-то уж так получается, что любые радости, даже мечты, оборачиваются бедой.
— Да-да, конечно, мистер Леджес.
Он внимательно изучал свои карты.
— Еще одну.
Рина сдала ему карту.
— Ах ты, черт возьми, перебор! И почему меня притягивает эта проклятая игра!
— Не знаю, что и сказать, мистер Леджес, — рассмеялась Рина, сгребая его фишки и вновь тасуя колоду. — Но если вам от этого будет легче, знайте: я помешана на игровых автоматах.
Сдавая карты в очередной раз, Рина боковым зрением заметила, что в комнату кто-то вошел. Ей не надо было особенно всматриваться, чтобы узнать, кто именно: слишком хорошо знакомы его фигура, рост, движения, запах лосьона.
Карты буквально прилипли к ее пальцам.
— У вас как, тет-а-тет, или третьего возьмете? — небрежно бросил Кил.
— А, это вы, конгрессмен, привет! Прошу, присоединяйтесь. Может, хоть вам удастся взять пару сдач у этой юной леди.
Кил положил деньги на обитый бархатом стол.
— Честно говоря, я рассчитываю на большее.
Рина кожей ощущала его взгляд, угадывала малейшие модуляции, казалось бы, ровного голоса. Кил одновременно забавлялся и злился.
Вот ублюдок! И чем же это он, интересно, недоволен?
— Прошу прощения, конгрессмен Уэллен, — Рине удалось никак не выдать обуревавших ее чувств, — но я уже начала сдавать.
— Что ж, подожду. — Опять какой-то туманный намек.
Леджес посмотрел на карту. Рина встретилась с Килом взглядом. Ждать вам, конгрессмен, придется, пока ад не замерзнет.
— Еще одну, — отрывисто бросил Леджес. Выпала девятка.
— Проклятие, снова перебор! Ну что ж. Кил, ваша очередь, берите фишки, — поспешно добавил он.
— Жду, когда крупье предложит, — холодно заметил Кил.
Рина мрачно подвинула ему фишки.
— Смотрите в оба за прекрасными дамами в черном, мистер Леджес, — с улыбкой посоветовал Кил соседу, который был заметно старше его годами.
— Да уж, эти мне вдовушки, — рассмеялся мистер Леджес.
Рине с трудом удалось выдавить из себя дежурную улыбку:
— Ну как, джентльмены, готовы?
Мистер Леджес утвердительно пробурчал что-то. Кил не вымолвил ни слова. Не обращая на него внимания, Рина начала сдавать карты.
Прошли три сдачи. Мистер Леджес по-прежнему проигрывал. Кил, как обычно, выигрывал.
— И как это у вас получается? — спросил Леджес, пока Рина начинала очередной круг. Кил засмеялся:
— Открою вам маленький секрет, мистер Леджес. Первые две сдачи — это всегда чистая рулетка, как повезет. А потом вы начинаете считать карты.
— Считать карты?
— Ну да. Не везде это получается, потому что, скажем, в Лас-Вегасе одновременно играют несколькими колодами. Но здесь — одной. Доналд дает нам дополнительный шанс. Таким образом, вы просто запоминаете вышедшие карты, а дальше действует закон средних чисел.
— Да, но как вам удается запомнить?
— У меня хорошая память.
— Фотографическая, что ли?
— Примерно так.
— Еще карту, конгрессмен Уэллен? — раздраженно спросила Рина. Предыдущей был туз.
Он посмотрел на нижнюю карту, поднял взгляд на Рину и отрицательно покачал головой.
У Рины была пятерка и девятка, надо, стало быть, добирать. Выпала шестерка.
— У банкующего двадцать, — с улыбкой сказала она. Кил перевернул нижнюю карту и улыбнулся в ответ:
— Дама червей. Двадцать одно.
Рине очень захотелось швырнуть ему выигранные деньги прямо в ухмыляющуюся физиономию и посоветовать, что с ними сделать.
— Ну, конгрессмен, — бодро заметил мистер Леджес, — похоже, в этой игре вам равных нет. А вот у меня фишки кончились. Пожалуй, с меня хватит. Пойду. А вы сражайтесь вдвоем.
— Спокойной ночи, мистер Леджес, — негромко проговорила Рина.
— Спокойной ночи, сэр, — повторил Кил. С уходом мистера Леджеса Рина вся так и сжалась.
Колода лежала на столе, и она нервно принялась ее тасовать.
Рука Кила неожиданно легла ей на талию.
— Как, черт возьми, прикажешь тебя понимать? — резко спросил он.
— А что тут понимать? — огрызнулась Рина, смело встречая его взгляд. — И сделайте милость, конгрессмен, отпустите меня. Я на работе. Если угодно, продолжим игру.
Кил крепче сжал пальцы, и Рина даже поморщилась от боли. Глаза его превратились в узкие щелочки, из которых словно вылетали нацеленные в нее стальные стрелы.
— Остыньте-ка немного, миссис Коллинз. И не забывайте, с кем разговариваете. Со мной. С мужчиной, в чьей постели вы провели минувшую ночь.
— Да отпустите же меня, конгрессмен, — прошипела Рина.
— Вот потолкуем немного, тогда и отпущу. А если вы еще хоть раз назовете меня конгрессменом, клянусь, заставлю пожалеть об этом. Вытащу отсюда за волосы и…
Рина поверила ему на слово. Судя по всему, он и впрямь готов был взорваться.
— Толковать не о чем. Не сомневаюсь, вы и сами сообразили нынче утром, что я передумала, что все это было ошибкой. Иначе бы не ушла.
Кил немного ослабил хватку.
— Нынче утром я сообразил, что вы снова куда-то бежите и ведете себя как отъявленная трусиха. У вас появилась возможность схватить удачу за хвост, стоило только руку протянуть…
— На основании одной лишь ночи надо ли делать столь далеко идущие выводы, конг… Кил? — Поспешно поправилась Рина, почувствовав, как сжались у нее на кисти его железные пальцы. Еще минута, и кости нет, смутно подумалось ей.
— При чем тут одна ночь, — покачал головой Кил. — Я собираюсь жениться на вас.
К собственному изумлению, Рина расхохоталась.
— Жениться? Ради того чтобы сохранить то, что уже имеет, наш донжуан готов жениться? Какая щедрость, сэр! Увы, мне придется отклонить ваше благородное предложение. Никогда я больше не выйду замуж, конгрессмен. Никогда.
— И я, стало быть, вам безразличен?
— Вот именно.
— Тогда к чему весь этот шум? Мне нужно нечто большее, чем одна ночь. Мне нужна хозяйка. При этом, естественно, я не могу платить, сколько платит Доналд. Оба в выигрыше.
— Как это, оба в выигрыше? Я-то что получу от этой сделки, хотелось бы знать.