— Возможно. Но, вполне вероятно, я просто прикидываю, что может за ней последовать.
— Да ничего не может последовать, неужели так трудно понять?
— Трудно. Особенно если иметь в виду, что сначала вы куда-то опрометью бежите, а потом бьетесь в истерике только из-за того, что я поужинал с другой.
— О Боже, — простонала Рина. — Да оставите вы меня наконец в покое? Вы целый день развлекались с Джоан; ну так и продолжайте, тогда не будет нужды обращать внимания на мою так называемую истерику. Повторяю, оставьте меня в покое — это все, что от вас требуется.
— Даже и не думайте. Мы оба прекрасно понимаем, что вчерашняя ночь это не просто случайная интрижка.
— В таком случае, конгрессмен, мне следует чувствовать себя оскорбленной, ибо от меня вы прыгнули непосредственно в ее объятия.
— Ничего подобного. Я просто поужинал с ней.
— Зачем?
Кил с непритворной растерянностью посмотрел на нее и пожал плечами:
— Сам не знаю. Просто у меня какое-то необъяснимое предчувствие. Я вообще многого не могу объяснить в последнее время, — негромко договорил он, обращаясь скорее не к Рине, а к самому себе. — Вам еще долго работать сегодня?
— Вообще-то уже четверть часа, как моя смена закончилась. Но когда появится сменщик, я иду к себе в каюту. Одна.
— Клянусь, я всего лишь поужинал с Джоан, да и то без особой охоты. Ну, не глупите, Рина. Вы же знаете, что на Джоан Кендрик мне совершенно наплевать.
В уголках глаз у нее закипели слезы. Рина знала, что Кил говорит правду. Но между ними стояла черная стена, и Рина не могла через нее перепрыгнуть.
— Да идите вы к черту! — внезапно взорвалась она, и карты наконец-то взлетели в воздух, опускаясь на пол, как снежинки. — Прошу оставить меня в покое.
Кил вновь вскочил и, перегнувшись через стол, изо всех сил встряхнул ее за плечи:
— Это вы идите к черту, Рина Коллинз! Трусиха несчастная! Но нет, я не позволю вам бежать. И лгать себе тоже не позволю! Не забывай про прошлую ночь. Теперь я знаю, что в жилах у тебя кровь, а не вода, что женщина ты горячая и что ты хочешь любви. Теперь я знаю, что скрывается под твоими черными платьями и под маской ледяной сдержанности. Тебе надо, чтобы тебя как следует отодрали в постели.
— И чтобы это был ты, надо полагать?
— Да уж лучше я, чем призрак.
Рина вся так и кипела от злости, ревности, боли. И еще ее не оставляло чувство безысходности. Она вырвалась из его цепких рук и внезапно — он даже не успел уклониться — влепила ему увесистую пощечину. Звук получился такой, словно вдали сработал игровой автомат. Затем наступила гробовая тишина, нарушаемая лишь низким гулом, от которого постепенно закладывало уши. Рина не сводила с него глаз в ожидании убийственного ответного удара.
Но Кил не тронул ее. Он даже с места не двинулся, но заговорил не сразу.
— Не надо… не надо давать повода бить тебя, потому что мне и без того нелегко справиться с собой, больно уж хочется врезать тебе как следует да проучить, чтобы до тебя дошло, какая же ты все-таки идиотка.
Внутри Рина вся так и дрожала, но изо всех сил старалась не выдать своего состояния. А состояние было такое, что хоть с кулаками на него набрасывайся. В горле у нее пересохло. Рина откашлялась, но это ничуть не помогло. Задрав подбородок, она заговорила — почти шепотом:
— Ты уже и так проучил меня. Кил. Заставил отдаться, заставил слушать себя. Но ничего из этого не получится. Даже если бы захотела — ничего не выйдет. Да, я обозлилась на тебя из-за Джоан, но права на то у меня не было. Ты ничем мне не обязан. Верно, мое самолюбие было задето, но, возможно, ты прав. Как видно, я просто искала повода сказать тебе, что между нами все кончено. А впрочем, это не имеет значения. Ничто не имеет значения. Все очень просто: мне нечего тебе дать.
— Еще как есть, и я не собираюсь упустить ни крупицы.
Комната вдруг показалась Рине такой крохотной, такой тесной. Она буквально физически ощущала охватившее его напряжение. Их разделял стол, но до нее доносился жар его тела, мощный волевой напор.
Ничего Рина не хотела так остро, как сломать разделявшую их перегородку, припасть к его сильной груди, ощутить объятия его мускулистых рук. От него исходила такая мощная волна внутренней энергии, что Рина была уже готова уступить. Воздух в комнате был насыщен электричеством.
— Нет…
— Кил! Рина!
Охватившая ее слабость прошла, Рина перевела дух. Но не успела она сказать и слова, как в комнату влетел Доналд. Он бегло взглянул на нее, но, словно и не заметив — а также не обратив ни малейшего внимания на разбросанные по полу карты и фишки на столе, шагнул к Килу и схватил его за плечи.
— Ну слава Богу, наконец-то, я искал тебя по всей яхте!
Уловив озабоченный взгляд Кила, Рина почувствовала, как по спине у нее пробежал неприятный холодок. Впервые она видела Доналда таким возбужденным, да и Кил, похоже, всерьез встревожился.
— В чем дело? — поспешно спросил он.
— Надо поговорить.
Доналд посмотрел на Рину, словно только сейчас вспомнив о ее присутствии.
— Давай выйдем на минуту, — сказал он Килу и повернулся к Рине: — Ларса сегодня не будет. Закрываемся. Подождите немного, а потом кто-нибудь из нас проводит вас к себе.
Он отвернулся и повел Кила к двери.
— Минуту! — внезапно вскрикнула Рина. — Что происходит, Доналд? Ведь что-то случилось…
— К черту! — раздраженно бросил Доналд. Никогда еще он не разговаривал с ней в таком тоне. — Я же сказал — подождите! Что вам еще надо?
Рина посмотрела им вслед. Из коридора до нее доносились возбужденные голоса. Дверь была прикрыта неплотно, и Рина заметила, как изумленное выражение сменилось на лице Кила смертельной бледностью, заставившей ее содрогнуться от страха. Что-то здесь происходит, и это что-то грозит большими неприятностями.
Наконец дверь распахнулась, и мужчины вернулись в комнату. Кил мрачно обогнул стол и взял ее за руку.
— Пошли, я отведу вас к себе; — Тон у него был решительный, угрожающий и в то же время какой-то отстраненный. Он отдавал ей команды, даже не задумываясь, имеет ли на то право.
— Если надо идти, пойдем, но только ко мне в каюту.
— Нет-нет, ты прав, — перебил ее Доналд, обращаясь к Килу. — Пусть будет наверху. Кондиционеры там работают лучше. Я не очень-то в этом разбираюсь, но, кажется, это имеет значение.
— Да что же все-таки случилось? — требовательно спросила Рина, чувствуя, что еще секунда, и она не выдержит.
— Все объясним, как только сами разберемся, — бросил Кил, сжимая ей руку. Он явно вознамерился силой отвести ее к себе, а ей оставалось только подчиниться, ибо сопротивления он не потерпит. Вид у Доналда с Килом был такой, словно конец света рядом, а говорили они о ней, как будто ее здесь и не было.