Изотова будто прорвало. Сбиваясь и перескакивая с одного на другое, он выложил Марату и про первую неудавшуюся попытку строительства, и про странные происшествия с проходчиками, и про периодически гаснущий свет, и про повреждение кабеля, и про свои собственные ощущения.
— Значит, сразу после съемок кабель оказался поврежденным?
— Да, — кивнул инженер. — Я решил замять это дело. Потому что отвечать пришлось бы мне. Это ведь я пустил киношников в туннель.
— Вы полагаете, кто-то из них нарочно вырубил свет?
— Не исключено. Только…
— Что?
— Вы только не подумайте, что я рехнулся, — осторожно начал Изотов. — Или пытаюсь таким образом оправдаться. Мол, я тут ни при чем, это все «аномальные явления»! Я признаю свою ошибку: не должен был пускать в туннель посторонних. Но по большому счету — причину надо искать глубже. Если вы действительно хотите разобраться, а не просто соблюсти формальность.
— Я хочу разобраться, — подтвердил Марат. — Говорите все, не бойтесь. Я постараюсь вас понять. Мы находимся в неофициальной обстановке, без протокола. Так что в случае чего… сможете отказаться от своих слов.
Инженер закурил вторую сигарету. Московский «эксперт» почему-то вызывал у него доверие. Ему нужно было выговориться, хоть перед кем-то облегчить душу. А приезжий слушал внимательно, без дурацких ухмылок.
— В туннеле творятся дикие вещи. Такое ощущение, будто за вами постоянно наблюдают… ну просто дышат в затылок. Поверьте, я не слабонервная барышня, и эта стройка у меня не первая. Под землей или в толще горы вообще особая обстановка, не каждый выдержит. Но я привык. Что касается водки, то я почти не пью. Сегодня напился, да… из-за ребят. Получается, они погибли по моей вине. Если бы я не… Ладно, что зря каяться! — Изотов махнул рукой. — Смерть непоправима. Тут ничего не придумаешь и обратно не вернешь. А теперь еще Лариса…
Он судорожно затянулся, закашлялся; глаза его покраснели и наполнились слезами.
— Можете вспомнить еще какие-нибудь странности, касающиеся туннеля? — спросил Марат.
Изотов докурил, постепенно успокаиваясь.
— Время там течет не так… — задумчиво ответил он. — Не везде. Может, таких мест несколько, но я только про одно знаю. Я водил туда Ларису, по ее просьбе… а свет возьми и погасни. Она испугалась, потеряла сознание. Зря я ее послушал.
— Валерий Михайлович…
— Да-да, я помню, что должен рассказать про время. Сейчас… тут и слов-то не подберешь. Ну, например, вам кажется, будто прошло несколько часов, а потом смотрите на часы — оказывается, прошло всего пять минут. Или наоборот. Прошло пару минут, а на самом деле вы находились в туннеле больше часа.
— Ощущение времени очень субъективно, — заметил Марат.
Инженер кивнул.
— Мне нечего возразить. Именно поэтому я особо ни с кем свои наблюдения не обсуждал. Кстати, в туннеле часы могли вообще остановиться. Но не все обращали на это внимание. Подумаешь, часы остановились… Бывает. Завод кончился или батарейки сели. Человек не склонен к лишним рассуждениям, и любопытство — довольно редкое качество. Вот Паршин ничего такого не замечал. И другие тоже… Но люди-то ведь все разные! Одни более чувствительны, другие менее. Здесь с одной меркой подходить нельзя.
Ему нравилось, как «эксперт» слушал, — не перебивая и без возражений. Значит, не считает его выжившим из ума.
— Здесь, поблизости, есть месторождения золота? — вдруг спросил тот.
Изотов посмотрел на него с нескрываемым удивлением.
— Золото? Не знаю… Я не геолог. Так, любитель. Камней тут всяких полно — и драгоценных, и полудрагоценных. Можно собрать приличную коллекцию, если задаться целью. А золото… понятия не имею. Мне не попадалось. И слышать не приходилось. Почему вы интересуетесь?
— Любознательность! — отшутился Марат. — Я с детства мечтал найти клад. Или хотя бы золотой самородок, этак на килограмм весом.
Изотов выдавил некое подобие улыбки. Он курил сигарету за сигаретой, покашливая и щурясь от дыма.
— Расскажите мне… как погибла Лариса, — попросил он.
— Отправилась ночью в горы и сорвалась в расщелину. Несчастный случай.
— Вы в это верите? — возмутился инженер. — Зачем женщине идти в горы одной, да еще ночью? Лариса не отличалась безрассудной смелостью или авантюрными наклонностями. Как далеко от кишлака вы нашли тело?
— Почти рядом с окраиной. Кишлак сильно разбросан. Горная местность, сами понимаете… Если бы не альпинисты, мы бы вряд ли нашли Ларису. К сожалению, она уже была…
— Не надо! — резко сказал Изотов, его лицо дернулось. — Хватит…
Он замолчал, глядя перед собой.
— Идемте спать, — предложил Марат. — Придет утро, придут и новые мысли.
— Я не усну…
— Постарайтесь хотя бы просто отдохнуть. И не пейте больше. Завтра вам лучше иметь ясную голову.
Он проводил инженера в его вагончик и отправился к себе. От усталости слипались глаза. Сон пришел сразу, как только голова коснулась подушки. Все эти несколько часов до утра Марату снилась Ангелина Львовна…
Галактика Эол, планета Ацтланика. Далекое прошлое
Жизнь на Драгии шла своим чередом.
Хетт и Касс сидели в маленьком ресторанчике с залом на пять столиков. Кроме них, посетителей не было. С потолка свисали хрустальные гирлянды зеленого цвета, создавая приглушенное освещение.
«Он совсем с ума сошел, — раздраженно думал Касс, глядя на печальное лицо приятеля. — Это общение с Вальганиусом так на него повлияло. Жуткий тип! От одного упоминания его имени мороз идет по коже».
С каждой новой встречей Хетт все больше разочаровывал начальника колонии. Он вел себя как-то странно, многого не договаривал. А ведь они условились ничего не скрывать друг от друга. Хетт, который раньше отличался болтливостью, сидел молча и неохотно ел «раччи», красное мясо непонятной твари, приготовленное для них с Кассом самим хозяином ресторана.
— Чувствуешь, какой резкий вкус у этого блюда? — сказал начальник колонии, чтобы нарушить молчание. — Я знаю, что тут за приправа. Лет покупала такой овощ. На вид он ничего… яркий и сочный. Я подумал, что он сладкий, а как откусил… чуть не умер. Оказывается, его соком приправляют мясо.
Хетт остался безучастным к его словам.
— О чем ты думаешь? Что с тобой творится? — не выдержал Касс.
Приятель посмотрел на него и тяжело вздохнул.
— Хетт, хватит, ты меня пугаешь! — начальник колонии прикоснулся к плечу друга, который смотрел на него невидящим взглядом. — Признавайся, что случилось… или я сейчас же ухожу!
— Не сердись, — прошептал приятель. — Какой мне смысл что-то скрывать? Поговорим потом. И не здесь. У Магистра повсюду уши…