— Эйл не ложится на эту дрянь! — сердито воскликнул Улл. — Не представляю, что делать. Вряд ли он будет держаться как следует.
— Модуль возвращается! — радостно закричал Найс, и все задрали головы вверх.
Арра, на всякий случай, навел на модуль прицел страфера. К счастью, на этот раз обошлось без сюрпризов.
— Заждались? — весело спросил Элакриэн, спрыгивая на каменистую почву. — У нас потрясающая новость. Кажется, нам повезло! Беглецы здесь!
— Ты не ошибаешься? — разволновался Найс.
— Думаю, нет. Эта малышка очень похожа на Ацтланику, только сила тяжести здесь в несколько раз больше. Мы видели их города… Такое ни с чем не спутаешь. И золото. Они просто купаются в золоте!
— Выходит… Эуль здесь?
— Надеюсь, что да. Нам еще предстоит это выяснить. Итак, мы никуда не летим. Мы остаемся.
Потрясенные известием, астронавты не сразу обратили внимание на странный гул, который зарождался где-то в немыслимых глубинах гор и постепенно нарастал.
— Что это?
Арра показал на птиц, которые с тревожными криками кружили в небе. Все прислушались, стараясь определить источник гула. Твердь под ногами дрогнула и закачалась, со склонов посыпались камни. Гул превратился в ужасный грохот и рев, мощный толчок потряс скалы, которые на глазах раскалывались и валились в бездонные пропасти…
Прошло немало времени. «Эрбор» и «Тобус» вернулись на Хелион ни с чем. «Этлон» же бесследно канул в черных просторах Безымянной. Команда, на которую возлагалось столько надежд, так и не вернулась. Эуль затерялся где-то в укромном уголке космоса, и его не нашли.
Аффит Эмеруэн с тоской взирал на медленное угасание великой цивилизации Хелион. Он все чаще помышлял о Сонных Берегах Нойлеха, где обитала Манфи. Теперь они с Тэллом поменялись местами. Знаменитый пилот исчез вместе со своим кораблем, и никто не знал, где он и что с экипажем «Этлона». Их искали, но поиски не дали результатов.
«Великий прорицатель Ацтлана предсказал, что Эуль будет найден и возвращен, — вспоминал правитель, живо представляя себе престарелого Темоку в золотом шлеме с горящими „глазами“ из зеленого хрусталя, символизирующими Вездесущее Око Бога. — Старик ошибся. Что ж, и прорицатели иногда ошибаются…»
Планета Земля. Калаихум. Наше время
В калаихумской гостинице пахло пылью и старой мебелью. В открытые окна врывался ветер, но почти не приносил прохлады. Кондиционеров не было.
— Душно, — пожаловалась Ангелина Львовна.
— Нам нужно поговорить, — невпопад сказал Калитин. — Хочешь чаю?
— Хочу. И в душ хочу.
Горячей воды не было. Из крана вытекала жиденькая теплая струйка, но помыться все же удалось. Закревская обернула голову полотенцем и в таком виде уселась за стол. Марат налил чай в желтые пиалы.
— Разговор будет долгим, — предупредил он. Она рассердилась.
— Что ты тайны устраиваешь? — возмутилась она. — Уезжал, ни словом не обмолвился куда. Позвонил, опять промолчал, в чем дело. А если бы я не приехала? Душанбе — не ближний свет. Не говоря уже об этом… Калаихуме. Я думала, в автобусе из меня все внутренности вытрясет. Дорога кошмарная!
— Прости… — улыбнулся Калитин. — Я очень хотел тебя увидеть. Не мог вынести разлуки.
Он что-то скрывал от нее, и она рассердилась.
— Какие у тебя здесь дела? Скажешь, решил открыть в Таджикистане фотостудию?
Марат засмеялся.
— Нет, конечно.
— Зачем же ты сюда ехал из Москвы? Меня вызывал? Что происходит? Почему вдруг тебя стали звать Алексеем Юрьевичем? Что за дурость?
— Так надо, — он сделал неопределенный жест. — Видишь ли… я — член комиссии по расследованию взрыва в туннеле.
Ангелина Львовна перестала пить чай и отодвинула от себя пиалу.
— Какого взрыва? — спросила она. — В каком туннеле? Я ничего не понимаю…
— Через Язгулемский хребет прокладывают автомобильный туннель. Между прочим, и проект, и строительство частично финансировал Ревин.
— Так он, наверное, поэтому и прилетел в Душанбе, — с облегчением вздохнула Закревская. — А я-то испугалась, напридумывала всего. Как все просто, оказывается. Ты знаешь, когда я его увидела в самолете, у меня душа в пятки ушла…
— Думаю, все далеко не так просто.
— Да! — спохватилась она. — Почему у тебя другое имя? И с какой стати тебя назначили членом комиссии? Таджикистан, между прочим, чужая страна.
Она замолчала, пытаясь отыскать на его лице выражение стыда или раскаяния. Не обнаружив ни первого, ни второго, добавила:
— Ты меня пугаешь, Марат…
— Я приехал сюда под видом эксперта из Москвы. Это легенда, — признался он. — Понимаешь?
— Ты что… шпион? — ужаснулась Ангелина. — Не тот, за кого себя выдаешь?
— Никакой я не шпион. Ты можешь выслушать все по порядку?
Она схватила пиалу и залпом осушила ее.
— Налей еще чаю. Никогда не пила чай с настоящим шпионом.
— Не говори глупости, — усмехнулся он.
Закревская принялась за вторую порцию чая. От волнения ее одолевала неутолимая жажда.
— Давай, говори! — потребовала она. — Ты упоминал какой-то взрыв?
— Да. Туннель взорвали, и строительство временно приостановлено. Моя задача — помочь ходу расследования. Я… как бы это сказать… внештатный сотрудник одной госструктуры.
Ангелина поперхнулась чаем и раскашлялась.
— И ты все это время лгал мне? Прикидывался владельцем фотостудии? Зачем?
— Ты многого обо мне не знаешь, — вздохнул Калитин. — Я сам узнал кое-что о себе буквально пару дней назад.
— Этого только не хватало, — сквозь слезы выдавила она. — Так ты… А твое детективное агентство? Тоже вранье? Боже мой… я верила тебе…
Вместо оправданий Марат улыбнулся. Раз Лина упомянула агентство, он воспользуется этим.
— Я здесь не только из-за взрыва. Один мой знакомый попросил разыскать его жену. Он думал, я до сих пор занимаюсь частным сыском. Лариса Мельникова устроилась на работу в киностудию «Дебют» и уехала со съемочной группой на Памир.
— Ты согласился искать ее?
— Когда я узнал, что киностудию тоже финансирует Ревин, то решил помочь Мельникову. Заодно и разобраться, что за каша здесь варится. Уж очень много странных совпадений.
— Ну и как? Нашел жену своего знакомого?
— Почти, — кивнул Марат. — Лариса Мельникова мертва. Ее убили.
У Ангелины Львовны сразу высохли слезы, она онемела. В тишине было слышно, как разговаривают по-таджикски в соседнем номере мужчина и женщина.
— У-убили? Ты ничего не путаешь?