— Вот теперь мы в безопасности. Я все тебе расскажу. Сперва скажи мне только — ты так ни о чем и не догадалась?
— О чем я должна была догадаться?! — воскликнула Катя. — Слушай, я тебе тоже кое-что скажу! За тобой может быть слежка! Тебя хотят убить!
— Это я знаю… — Оля нервно оглядывалась по сторонам. Но дворик был совершенно пуст. Только дождь, кусты сирени, она и Катя. — А кто меня должен убить — ты знаешь?
— Да. Я его видела. Это маньяк. Все думают, что это наш учитель, но это не он! Или учитель был только сообщником…
— Учитель никем не был.
— Что?! — Катя схватила Олю за руку. Рука была ледяная и мокрая. — Откуда ты знаешь?
— Я, к сожалению, знаю все, только рассказать никому не могу… Учитель никого не убивал. Убивал совсем другой человек… Но тот ли это, на кого ты думаешь? Кто он?
— Да в Индонезии… Я была в Индонезии, и там меня преследовал один парень. Он говорил, что меня убьют. Он…
— Значит, он тебя нашел?
— Нашел, конечно, даже жил со мной рядом, в одном отеле. А ты откуда знаешь про него?
— Я его вообще знаю. Так что же этот парень?
— А ничего… Он пропал. Исчез в каком-то притоне! Дима пытался его выследить, но он от него ускользнул.
— Слава Богу! — воскликнула Оля. — Но почему же он мне не позвонил?! Значит, с ним ничего не случилось?! Скажи, ты сама при этом была?
— Знаешь, мне твои речи непонятны, — протянула Катя. — Ты радуешься, что наш убийца скрылся?!
— Да не убийца, не убийца он, Боже мой! — Оля сжала в кулаках свои разметавшиеся длинные волосы. Подергала их, словно не находя слов, отпустила и сложила руки на коленях. — Он хотел тебя спасти, ты ничего не поняла! Он тебя подозревал, что ты покрываешь убийцу, но он все же хотел тебя спасти! Потому что ты должна была погибнуть! Ничего ты не поняла! Где он пропал?! Как он пропал?! Скажи мне, ты видела, как это случилось?
— Ну, ты меня удивила… Нет, я ничего не видела, все передаю со слов Ричарда…
— Кто это такой?
— Один человек… Мы сотрудничали там, в Джакарте. Видишь ли, когда я поняла, что парень за мной следит, я все рассказала Диме, он туда приехал неизвестно почему… И Дима помчался за парнем. А Ричард помог мне проследить за ними обоими. Но в тот притон, где пропал тот парень, я не ходила. Туда ходил Ричард, и он сказал, что парень вошел в какой-то массажный кабинет со шлюхой и не вышел оттуда, вообще пропал. Там, правда, был еще один выход, но Ричард все же забеспокоился, он сказал — это ему не понравилось. И еще сказал, что скоро туда приедет полиция. Мы не стали ждать полиции и уехали. А Дима ушел оттуда еще раньше.
— А Дима видел этого парня в лицо? — взволнованно спросила Оля.
— Конечно. Я думаю, он его хорошо рассмотрел.
— Тогда все пропало… Какой он дурак! — Оля снова принялась дергать свои волосы. Катя даже испугалась, что та выдерет у себя изрядный клок. — Какой болван! Я ведь его предупреждала: не попадайся ему на глаза, иначе мы все погибнем… Ну, теперь он и меня вычислит.
— Да кто?! — взмолилась Катя. — О ком ты говоришь?!
— Ты еще не поняла?! О Диме!
Катя остолбенело смотрела на нее. А та повернулась к ней, придвинулась ближе, чтобы видеть в полутьме Катино лицо, и громко зашептала:
— Я пока не могу сказать, что это он… Но это он, только мне нужны были доказательства… Ужасно, но я не могу поймать его за руку! Алексей, ты говоришь, пропал? Я ждала его до условленного срока, потом ушла из дому. Иначе Дима мог меня найти и накрыть в собственной квартире. Мужу я ничего не сказала. Он до сих пор не знает, где я… А я нигде! Я и живу-то в таком месте, которое нигде не отмечено… Во всяком случае, никто не подумает, что там можно жить… Три дня не мылась. Я забрала машину у мужа. Без машины мне было бы трудно. Слушай, Катя, тебе тоже нельзя к нему возвращаться! Он знает, что ты уехала?
Катя по-прежнему не могла вымолвить ни слова. Она всматривалась в лицо и глаза Оли, но не видела в них ничего безумного. Усталое лицо, тревожные глаза. И в этих глазах — что там, в глубине? Жалость, страх, затаенное недоверие? Оля полезла в карман дождевика, достала сигареты, закурила, пряча огонь в ладони, огляделась по сторонам и продолжала:
— Теперь мне надо сказать тебе все, иначе ты мне не поверишь. С чего все началось? Боже мой, теперь не знаю… Началось все очень давно, с моей дружбы с Алешей… Нет, с вашей школы… Нет, сама не знаю… Мне кажется, что вся моя жизнь запуталась в этой истории… Одним словом, в первых числах мая, этого мая, я пошла в одну парикмахерскую делать маникюр… Когда я сидела за столиком, то обратила внимание на одну женщину… Эта женщина — парикмахер, стригла кого-то совсем рядом от меня. Я подумала, что эту женщину где-то видела… Кто-то из мастеров окликнул ее: «Ира!» И тут я ее узнала. Это была моя одноклассница, Ира Ардашева. Она тоже посматривала в мою сторону, наверное, тоже начинала меня узнавать… Мне захотелось поговорить с ней… У меня были на то причины. Я потом объясню. Когда маникюр был готов, я встала, подошла к Ире, назвала себя. Она, оказывается, сразу меня узнала. Я попросила ее, чтобы она уделила мне время — поговорить. У нее не было сменщицы, она работала полный день. Мы договорились на обеденный перерыв. Я дождалась ее рядом, в какой-то лагманной или шашлычной, где она всегда ела. И там я спросила ее о Диме. Я повторяю: у меня были причины спрашивать о нем. Ира мне рассказала, что из всего выпуска Дима устроился лучше всех. У него турфирма, он здорово зарабатывает, и ты у него работаешь. Знаешь, то, что ты у него работаешь, явилось для меня полной неожиданностью… И мне это не понравилось… Тогда-то я и стала тебя подозревать…
— О Боже мой, в чем?! — перебила ее Катя. — И вообще, о чем речь? В чем виноват Дима?
— Узнаешь сейчас… Но я с того самого момента думала, что ты все уже знаешь… Оказалось — ничего ты не знаешь, а потому и жива до сих пор… Но теперь он догадается… Я тебя спрашиваю: он знает, что ты ушла из дому?!
— Да, — ответила Катя. — Но я сказала, что поехала к больной матери.
— Он поверил?
— Не знаю… Ему это не понравилось, и он предлагал меня подвезти… Я отказалась, он обиделся…
— Но не поехал за тобой?
— Уверена, что нет… Он очень устал и уже спал, когда ты звонила.
— Это не показатель… — пробормотала Оля и продолжала: — Помнишь ли ты ту контрольную по французскому, последнюю в году?
— Не помню, — честно ответила Катя.
— А почему?
— Как — почему? Не помню, вот и все…
— А я тебе скажу, почему ты ее не помнишь. Ты на ней не была! И я тоже, — сказала Оля. — Вот об этой-то контрольной и зашла речь… Не с моей подачи, тут разговор повела Ира… Мне и в голову не могло бы прийти, как это связано со всем, что случилось после…
— А при чем тут контрольная, на которой мы не были? — спросила Катя. — У меня уже голова не работает! И почему Ира заговорила о ней?