– Пора, – сказал он то ли самому себе, то ли остальным. – Нас ждут великие дела. Мы на пороге грандиозного открытия. И с нами сила Аллаха.
Венсан игриво подмигнул девушке. Она снова смолчала, но это вовсе не означало, что она его простила.
Вчетвером они покинули номер, когда город уже полностью погрузился в сумерки, а к моменту, когда достигнут Голанских высот, ночь полностью вступит в свои права. Стало быть, Юдаев все рассчитал правильно. Они вышли на улицу и сели во взятый Валерием напрокат «Форд». Он сам сел за руль, Айсана заняла место рядом, а на заднем сиденье расположились Перетье и Мещереков со своей поклажей, состоящей из сумки, принесенной Розенфельдом, и его неизменного рюкзака. Айсана чувствовала, как француз дышит ей в затылок, готовый на любые действия в том случае, если ей придет в голову выкинуть финт. Но девушка не сомневалась в том, что при необходимости легко справится со всеми тремя мужчинами и сможет взять ситуацию под свой контроль. Но она разумно полагала, что спешить с этим не стоило. Да и не приведет это ни к чему. Айсана догадывалась о том, что «Моссад» оставил ее в покое благодаря давлению со стороны русских. А значит, Валерий Юдаев – ее единственный шанс выбраться из истории, в которую она угодила по воле обстоятельств.
«Форд» тронулся с места и покатил на окраину города. Пока за окнами мелькали придорожные фонари, пассажиры хранили гробовое молчание, а когда вырвались на магистраль, Мещереков первым нарушил установившуюся тишину.
– Если моя гипотеза окажется верной, а я почти уверен, что так оно и будет, мы можем сделать крупное научное открытие. Вы даже представить себе не можете, насколько крупное.
– Можем, профессор, можем, – Перетье похлопал сидящего рядом Олега по колену. – Но мне почему-то думается, что мы с вами опять путаем причину и следствие.
– В каком смысле?
– Грандиозным открытием станет не тот факт, что мы отыщем какой-то там древний город, погибший от радиации, а то, что эту радиацию вызвало, – пояснил Венсан, приспуская боковое стекло и пристраивая во рту незажженную сигарету. – А на этот вопрос у вас так и нет разумного объяснения.
– Вы правы, – слегка понурился Мещереков. – Но, возможно, я смогу отыскать на него ответ там, под землей.
– Будем надеяться.
Мещереков не заметил в полутемном салоне «Форда» ухмылки Перетье.
* * *
– Подземный город, пораженный радиацией?
– Так сказал Венсан, – невозмутимо ответил Гляссе, раскуривая сигару и придвигая к себе пепельницу, стоящую на столе Антьера.
В кабинет главы департамента не проникало ни одного постороннего звука. Рабочий день уже завершился, и каких-то полчаса назад Антьер даже отпустил свою секретаршу. Приемная перед его кабинетом пустовала. У Гляссе, вообще, складывалось такое впечатление, что они со старым товарищем остались одни в этом огромном здании. За окнами в прямой видимости Мориса висела полная луна.
– Он был краток, – продолжил Гляссе, выпуская в потолок густой клуб дыма. – Разговаривал со мной из ванной комнаты гостиничного номера.
– Рискованно. – Антьер пожевал нижнюю губу, задумчиво глядя прямо перед собой. – Очень рискованно. Что, если бы его застукали за этим занятием.
– У него не было иного выбора. Венсан практически не выпускает из виду ни эту русскую парочку, ни девушку, побывавшую в руках «Моссада»…
– Кстати, что с ней?
– Им удалось вернуть ей память, – проинформировал шефа Гляссе. – Венсан уже докладывал мне об этом ранее. И во многом благодаря этому обстоятельству они приблизились к разгадке. Под Гилгал Рефаимом располагается древний город с некогда существовавшей цивилизацией. Позже и то и другое было уничтожено радиацией. Причем, судя по всему, фон сохранился до сих пор. Такова версия профессора Мещерекова. Он намерен осуществить спуск в город и уже на месте попытаться выяснить причины возникновения этого радиоактивного фона. Фери, скорее всего, шел тем же путем, но сумел найти только вход в город. Затем его устранили.
– А Кристан и Вуалье?
– Здесь сложнее, Жак, – Гляссе пожал плечами. – Нам остается только гадать об их судьбе. Либо их постигла та же участь, что и Фери, но в этом случае «Моссад» предпочел скрыть следы своей деятельности, и, таким образом, нам вряд ли удастся обнаружить даже тела ученых, либо…
– Либо? – поторопил собеседника Антьер.
Гляссе помедлил с ответом, смакуя на вкус сигару и разглядывая из-под прищуренных век ее тлеющий кончик. Затем он глубоко затянулся и пристроил сигару на краешке пепельницы.
– Айсана Хаши-Ула утверждает, что многие уже спускались в этот город, но ни один из них не вернулся обратно на поверхность. Мы не можем сбрасывать со счетов и то, что Кристан и Вуалье, подобно Фери, смогли частично разгадать тайну Гилгал Рефаима, обнаружили вход в город, но не учли наличие радиоактивного фона…
– То есть, – перебил его Антьер, – ты хочешь сказать, что пара наших ученых вошла в число тех, кто в разное время и при разных обстоятельствах осуществили спуск в затерянный город и остались там, погибнув от радиации?
– Я хочу сказать, что вероятность такого хода событий высока, – уклончиво ответил Гляссе. – Но есть еще кое-что, Жак.
– Что?
– Я сказал, что версию о сохранившемся под землей в течение нескольких тысячелетий радиоактивном фоне выдвинул Мещереков.
Гляссе сделал многозначительную паузу, вновь взял сигару и пыхнул ею, окутав лицо дымом. Антьер выжидательно смотрел на него, не понимая, к чему клонит его коллега.
– Венсан Перетье – не ученый, – продолжил тот. – Но у него появилась и собственная версия на этот счет. Так же, как и утверждение Мещерекова, она пока не имеет под собой никаких реальных доказательств, но мне, Жак, она также показалась небезынтересной.
– Что же это за версия?
– Под землей действительно может находиться город, зараженный радиацией. Но вполне могло быть и так, что город обнаружили израильские ученые, после чего контроль над ситуацией полностью взял «Моссад». Потому он так яростно защищает свои интересы, ликвидируя всех, кто пытается вмешаться в процесс. В подземном городе может оказаться испытательный полигон, созданный «Моссадом».
– Для экспериментов с радиацией? – Антьер подался вперед, навалившись грудью на край стола.
– Что-то в этом роде. Есть еще вариант, что радиация может оказаться вовсе и не радиацией…
– А чем?
– Ну, например, речь может идти об экспериментах с фосгеном. Город может оказаться напичкан всевозможными ловушками, выпускающими фосген. Во время японской войны это оружие использовалось довольно часто. И, надо отметить, эффективно. «Моссад» вполне способен заняться модификацией таких ловушек с их дальнейшим массовым производством.
– Но черт возьми! – зрачки Антьера недобро сузились. – И в том, и в другом случае дело пахнет мировым скандалом.