— А вот увидите, — загадочно произнес Савицкий.
Отвлекшись от праздничного шума, царящего в собрании, поручик развернул газету под названием «Полевой вестник», что-то смутно ему напоминающим. На второй странице красовалось большое фото поручика с надписью: «Русский богатырь».
Скрывая улыбку, Голицын принялся читать. В очерке, написанном Александром Селиверстовым, ярко описывалась его поездка на передовую.
«…в окопах, полных свистящих пуль, под разрывами вражеских снарядов мне пришлось провести почти две недели. За это время я успел сжиться с солдатской братией и полюбить ее».
Далее рассказывалось о полных лишений буднях фронтового корреспондента, чудом уцелевшего среди «кромешного ада передовой».
— Это ж надо так заливать, — покачал головою Голицын. — Какое же надо иметь развитое воображение!
Но дочитать «строки, опаленные войной» ему не пришлось, поскольку в собрании появился адъютант из штаба.
— Господин поручик, вас вызывает его высокопревосходительство! — сообщил офицер. — Причем срочно.
— К сожалению, господа офицеры, вынужден вас покинуть, — встав с кресла, произнес Голицын. — Веселитесь без меня. Прошу вас, штабс-ротмистр, гитара одна оставаться не может, особенно в такой прекрасный вечер, — он протянул инструмент сидящему напротив офицеру. — А я вынужден удалиться. — С этими словами поручик, стряхнув с себя усталость и хмель, козырнул и вышел из зала.