Определить, какие площади, мы можем, а главное, хотим засеять.
Химикам совместно с ботаниками решать, стоит ли применять какие-либо удобрения.
Выделить потребные ресурсы, для НИОКР по постройке требуемого комплекса машин. На ножи потребуется дорогая хорошая сталь, здесь нельзя экономить.
Требуется разработать и построить полный комплекс полевых машин, плуги тут в принципе уже есть, правда, очень плохие, а вот сеялок, а главное, жаток-сноповязалок нет, и лет 200 не предвидится. Именно механизация уборки позволит нам обработать площади, не отвлекая огромное количество народа и не выгоняя всех с серпами-косами на уборку.
Второй очередью необходимо разработать и построить комплекс машин для тока. То есть молотилку, соломотряс, грохот и веялку. А также различные транспортеры. Ориентируемся на конный привод, впоследствии без проблем заменяемый паровым. Локомобиль — хорошо, но пока подождет, военное применение важнее, тем более недостатка в лошадях нет, также и для сменной работы.
И, наконец, потребуются сооружения для хранения, в идеале элеватор, но можно и амбары.
Для справки — при 10-часовой работе плуг вспашет 0,9 га, жатка уберет 2 га. При условии наличия подменных лошадей, а их у нас много.
Формой организации производства считаю именно крупное хозяйство, никаких наделов.
Дата, подпись.
Одному мне тут не решить, поэтому через пару часов в моем кабинете собираются все заинтересованные лица. Полковник, Артем, Котозавр с Курбаши и Хитрый Лось. Зануда сейчас надолго засел в «Базе-2», поэтому начинает Котозавр.
— Серега, еще раз напоминаю, что твои слушатели измучены нарзаном… в смысле воспитаны на всеобщей механизации войск. Я вот кавалерийски обучен в объеме: спереди кормить, сверху сидеть, сзади не подкрадываться.
Дог задумчиво дернул себя за косу, предмет легкой зависти наших женщин, и вопросительно посмотрел на аудиторию.
— Именно, озвучивай свои планы с пояснениями для пешеходов: что и как нам надо делать, чтоб затмить Чингиза, пройдясь до Атлантики огнем и мечом. Сможем натренировать лошадей до стрельбы с седла, управления наклоном корпуса, сторожевой службе? — добавил Дядя Саша.
Ответом командиру был горестный вздох.
— Это все более поздние штучки Великих Равнин. Труда много. То, что есть сейчас у нас по конной подготовке, похоже на «Школу выходного дня» для праздных богатых Буратин. Польза есть, иначе ведь тут останется только пешком немалые концы отмахивать, но вот что-то более серьезное… С другой стороны, каждый из попаданцев и так занят делами выше головы, делать из них кавалеристов — не рационально, для этого лучше использовать местный контингент.
Проблема в том, что надо учить несколько лошадей, потом на них учить людей. Которые будут обучать лошадей. Структура получается примерно такая: первые пойманные лошади, обучение — примерно три месяца, получаем лошадок, годящихся под седло, правда, без высшей школы. Потом сажаем на них людей, желающих в будущем работать с лошадьми — берейторами. Пока что идет просто ликвидация безграмотности, чтоб сидели сверху, не падая. Группа семь-десять человек максимум — за большим количеством один тренер качественно не уследит. Так же в заездке на одного человека будет не более десятка лошадей, это получается с каждой по часу в день. Соответственно через три-четыре месяца имеем около десяти всадников, способных уверенно ездить на уровне унтера или младшего офицерского состава. Далее каждый из них берет себе по пять учеников и по пять лошадей в работу, продолжая самосовершенствоваться, до уровня езды на голой лошади, вольтижировка, выездка… Примерно через год, после начала всего, имеем десять всадников высокого уровня подготовки, способных просто поймать в прерии лошадь и ехать на ней. На своих основных лошадях, способных ездить без всего, основные могут ложиться по команде, приходить на зов… И имеем полсотни всадников средней подготовки, способных ездить на обученных и полуобученных лошадях.
— Мои казачата такими и будут, — встрял Хитрый Лось, — они просекли пользу, занимаются старательно.
— Старательных придержи, выдели мне пяток фанатов.
— Сделаем.
— То есть основной состав может держать строй, освоит начала выездки, прыжки и прочие премудрости регулярной кавалерии. Далее уже по потребности, можно разворачиваться, переводя нужное количество всадников второй волны в преподаватели. Я говорю, год, потому что некоторое время придется потратить на пошив или закупку седел, причем шорник-то может быть и в миссии, а сами седла придется делать на заказ, испанские модели совсем не годятся. По упряжкам: кучер готовится в том же порядке, с лошадьми повозится немного дольше, форейтор — всадник. Наличие людей, знакомых с конным делом, сократит сроки подготовки. Итого через полгода с начала имеем около десятка дозорных и гонцов, которые могут и сами лечь, и положить лошадь, а потом вскочить и поскакать, причем их скорость выше скорости аналогичной лошади под англичанином или испанцем на десять-пятнадцать процентов, чисто за счет посадки. Эксклюзив — умение лошади высоко и далеко прыгать. Дело в том, что современный способ прыжков ввел в начале XX века итальянец Федерико Каприлли, что увеличило возможности лошади в прыжках в полтора-два раза. По прошествии года имеем около пятидесяти всадников хорошей регулярной кавалерии, ну и через полтора можно собирать полки и эскадроны. По конному составу. Лошади там и здесь имеются в свободном виде — мустанги. Лошадки не шибко крупные, больше выносливые, чем сильные. Тем более на траве. Зато их много. Потому лошади делятся на основных — это самые хорошо обученные лошади, которые постоянно работают с всадником. Именно они и ложатся по команде, и подходят… Пара человек-лошадь может разбиваться в исключительном случае. И заводные. Заводные прошли первоначальное обучение, то есть от человека не шарахаются. Применяются при необходимости подмены и отдыха основных. В бой — в крайнем случае. Резерв — табун, который недалеко. Поймать и поседлать можно. Езда табуном и в направлении. При необходимости вступления в бой — лучше спешиться. Зато можно гнать табуном, если устала — просто бросить, не пропадет, отгуляется. Надо будет — потом соберем. Немного особняком стоят упряжные. Хотя по подготовке также три сорта. Раз лошадки слабосильные — придется применять многоконные упряжки. Вплоть до восьми-десяти голов. При этом экипаж может быть довольно грузоподъемным, тонны на три примерно. И на те же упряжки можно посадить пехоту. Экипаж — линейка, на двадцать человек с амуницией и припасом. Полевая кухня и артиллерия имеют подобные шасси и способны не отставать. Упряжка на четыре-шесть лошадей легким орудиям, по восемь — если большое. Имея сменных лошадей, можно повторять подвиги Гудериана, скорость марша будет больше сотни кэмэ в сутки, так здесь никто не ходит. Табун подменных можно выслать вперед заранее, кто обратит внимание на табун диких лошадей? Что они не совсем дикие, на них не написано. Телеги придется снабдить всем набором безопасности, иначе не очень съезженная упряжка и растащить может, потому на экипаже есть тормоза на задние колеса, и приспособление отцепа упряжки, что позволяет не только не уехать сильно не туда, если понесли, но и очень быстро менять запряжку. Практически в минуту, если есть два комплекта сбруи и подмену собирать заранее. Массово делать конепехоту получится года через полтора от начала.