Один за другим, два тяжелогруженых «Либерти» вырулили на исходные – полоса для этих самолетов требовалась небольшая, и они взлетали с отдельных полос, не реактивных.
– Вышка, я – Эфа-один! Предполетный контроль в норме, прошу разрешения на взлет!
– Вышка, я – Эфа-два! Предполетный контроль прошел, прошу разрешения на взлет!
Позывной «Эфа» выбрал уже давно Пелтор, ему нравилась эта маленькая, но очень ядовитая и опасная змея. А ведомому выбирать не пришлось, у него позывной присваивается по позывному ведущего.
– Эфа один и два, взлет разрешаю. После взлета занимайте эшелон один-тридцать, курс двести семьдесят.
– Вас понял.
Моторы, только что лениво рокотавшие, зашлись в надсадном вопле, лопасти винта слились в один сверкающий круг. Один за другим, два тяжелых, до предела загруженных, тихоходных самолета оторвались от бетонки и неспешно пошли в сторону Афганистана. Лететь им было – чуть больше пятнадцати минут.
…Две группы, в каждой из которых по две пусковые установки ракет «Игла-4», Карим расположил по обе стороны ущелья так, чтобы их невозможно было накрыть одним залпом. «Игла» сама по себе не являлась сложным устройством, она была рассчитана на подготовку обычного солдата. Но требовалось немалое мужество, чтобы наводить ракетную установку на самолет до зуммера системы наведения. Выдерживали это далеко не все.
Сам Карим с третьей ракетной установкой разместился чуть выше, рассчитав, что в случае необходимости сможет прыгнуть за валун. Даже пушечный снаряд валун бы выдержал. Ракету или бомбу – нет.
Предвидя, что британцы сразу зайдут на атаку, и желая сберечь людей – зенитчиков было немного, а обучение их было длительным, – Карим решился на отвлекающий маневр. Чуть дальше огневых позиций он оборудовал ложную позицию стрелков, разжег там костер и набросал имитаторов. Там же он, с помощью местных, разместил три манекена «стрелков», одетых в местную пуштунскую одежду. Привлечь британцев должен был взрыв – а потом взрывались имитаторы. С летящего на скорости самолета разглядеть, что там происходит, будет сложно – британцы либо сразу пойдут в атаку, либо сделают разворот и нормально зайдут на цель. В любом случае, они сконцентрируются на том, что происходит там, в этой точке, а большего Кариму и не требовалось. Несколько секунд, не более.
Первыми гул британских самолетов услышали пуштуны-малиши. Для них звук самолета был звуком смерти.
– Эфенди! – крикнул самый молодой из них, Малик, но Карим уже и сам все слышал.
– На позиции! – заорал он так, что было слышно и на другом склоне ущелья. – Быстрее! Всем готовность!
Смысла скрываться никакого, с самолетов все равно не услышат. Где-то дальше по ущелью затихал, но все еще шел бой.
Пуштуны бросились на позиции – у каждого из них было по две ракетные установки на двоих, Карим взял себе три, потому что умел стрелять лучше. Странный, квохчущий, резонирующий от стен ущелья звук приближался…
– Сэр, это опасная высота. На такой высоте летать запрещено!
– Не дрейфь… – Пелтору нравилось все: и рев мотора, и стремительно меняющийся пейзаж в фонаре пилотской кабины, и странное сочетание решимости и сосущего под ложечкой страха, и послушность тяжелой машины легкому движению рукоятки управления. Он решил проверить Гримшоу – только тот ведомый может считаться хорошим, который и в ад за своим ведущим полетит. Пусть и на малой высоте.
– Сэр…
Пелтор хотел что-то раздраженно ответить, и тут… вспышка, прямо по курсу. Какая-то странная, дымная… И… какие-то люди, за то время, пока он летал, майор научился распознавать людей даже на скорости, благо у поршневика она не такая большая.
– Дым на час! Атакую!
Немного сбросив скорость, майор направил нашлемный индикатор – несмотря на архаичность самолета, начинка у него была вполне современная – на цель. Палец лег на красную кнопку пушечной стрельбы…
Цель вырастала в черном кольце прицела, Карим считал про себя, как его учили на полигоне стрелки-зенитчики и как он сам учил афганцев. Стрелял он, стоя на коленях, и внезапно ему пришла в голову мысль, что если что-то пойдет не так, то он и умрет на коленях. А это неправильно, солдат не должен так умирать. Но уже ничего нельзя было поделать…
– Двести один… Двести два… Двести три…
Зазвенел звонок зуммера – головка самонаведения захватила цель. И пусть это была не пышущая жаром двигательная установка реактивного истребителя, пусть это были всего лишь горячие газы выхлопа поршневика, но русская техника не подвела и здесь. Ракета нашла свою цель и готова была устремиться за ней в погоню.
Аллах с нами…
Карим вдавил спусковой рычаг «Иглы» в среднее положение. Облаков, тем более подсвеченных солнечными лучами, в стороне целей не было, а расчеты он расположил так, чтобы солнце находилось у них за спинами и никак не в стороне целей.
Идущий первым самолет начал отваливать вверх и вправо – и в этот самый момент истошно взвыли гироскопы, а потом глухо бухнула катапульта, выбрасывая тонкий карандаш ракеты. Отдача была такая, что Карима чуть не опрокинуло назад. Взлетев на несколько метров, ракета замерла в воздухе, принюхиваясь, присматриваясь к цели – и рванула, словно гончая-бладхаунд по кровавому следу. Уйти от нее невозможно – даже реактивный истребитель зачастую не обладал достаточным запасом скорости и маневра, чтобы обмануть летящую к нему огнехвостую смерть. Куда уж тут поршневому самолету…
– Вспышка! На левом склоне! Вспышка!!!
Пелтор успел ее увидеть, он подумал, что по нему стреляют из РПГ – единственное оружие из партизанского арсенала, способное в теории сбить бронированный штурмовик. Но тут нужно как минимум десять гранатометов залпом, чтобы создать необходимую плотность огня. И даже в этом случае шанс поразить летящую цель ничтожно мал. А здесь… один…
– Сэр! – истерически крикнул Гримшоу, но Пелтор уже и сам понял, что дело неладно. Он принял ручку управления резко на себя, стремясь уйти в высоту, выйти из зоны обстрела. И в этот момент серебристая стрелка догнала тихоходный, маломаневренный самолет, лопнула направленным конусом осколков прямо в области двигателя. Двигатель, даже капотированный, такого, конечно, выдержать не смог. Пелтор уже видел над собой небо – и вдруг все закрутилось кувырком. С остановившимся двигателем самолет резко клюнул носом, перевернулся и стал падать. В последние секунды жизни майор ВВС Пелтор удивительно отчетливо увидел несущиеся навстречу ему с чудовищной скоростью острые на сколах бурые камни…
– Дым на час! Атакую!
Мерный рокот…
– Вспышка! На левом склоне! Вспышка!!!
Нарастающее крещендо вдруг обрывается, и в эфире – только шум помех.
Подполковник британских королевских ВВС Виттер нажал на кнопку магнитофона, запись остановилась. Он проиграл ее три раза, чтобы прослушали и поняли все.