По правилам пуштунского гостеприимства гостю предложили чай и постную лепешку – гость здесь священен.
– Мир тебе, путник! – прогудел шейх, голос его был гулким и громким, как рев быка. – Что заставило тебя искать встречи со мной?
– И вам мир, именем Аллаха, уважаемый шейх, – пришелец поклонился, прижав руку к груди, как это здесь принято, – я пришел сюда, чтобы предложить помощь вам и вашему многострадальному, разделенному границей народу. Любой пуштун, беден он или богат, прежде всего свободен, так гласит «Пуштун-Валлай» [4] . Но как вы можете говорить о свободе, когда несвободны ваши братья по крови и по родству, что находятся по ту строну границы?
– Кто ты, путник? – спросил шейх. – Ты осмеливаешься говорить дерзкие речи!
– Я из тех, кто приходит с севера, шейх, – просто ответил Али.
Такого ответа шейх не ожидал – он задумался, поглаживая длинную, смоляную бороду.
– Ты не похож на тех, кто приходит с севера. Больше ты похож на одного из нас. Да и те, кто приходит сюда с севера, обычно приходят с оружием в руках.
– Я турок по рождению, – гордо ответил человек, – но я подданный Белого Царя и воин его великой армии. У меня нет оружия, мое оружие – слово.
– Мой отец побывал на севере… – задумчиво проговорил шейх. – Он говорил, что там расположена огромная страна, что она столь велика, что ее не проехать ни за день, ни за два, ни даже за неделю. И во главе ее стоит Белый Царь, справедливый и мудрый, пекущийся о благе своего народа…
– Сейчас, когда есть самолеты, путешествовать по моей стране можно намного быстрее, – с усмешкой ответил Али, – но она и впрямь велика и могуча, хвала Аллаху. И про Белого Царя ваш отец сказал совершенно верно.
– Ты правоверный? – сразу отреагировал на славицу Аллаху шейх.
– Да, я правоверный, и скоро настает время намаза. Вы позволите совершить намаз вместе с вами, шейх?
– Отказать правоверному в его желании обратиться с мольбой к Аллаху – страшный грех, тот, кто это сделает, вымостит себе дорогу в ад камнями величиной с гору. Но разве Белый Царь позволяет правоверным открыто совершать намаз?
– Белый Царь, хоть и не является правоверным, но уважает истинную веру. Ни один подданный Белого Царя не испытывает неудобств из-за того, что он правоверный.
– Англизы говорят другое…
– Англизы лгут, – безапелляционно заявил Али Халеми. Разумеется, у него здесь и сейчас было другое имя, но это был именно Али Халеми, капитан русского военно-морского спецназа, направленный сюда для выполнения специального задания. – Англизы лгали вам всегда, они стравливали и стравливают наши народы годами и десятилетиями. В той стране, откуда я родом, никто не преследует за веру. Господь един, и каждый вправе обратиться к Богу по вере своей.
– Ты красиво говоришь, незнакомец, – было видно, что шейх не уверен в собственной правоте, – но как же быть с тем, что подданные Белого Царя убивали наших братьев по крови и вере? Это происходило совсем недавно, незнакомец…
– Я был там, эфенди! – спокойно и твердо произнес Али. – Я сражался за свою землю с оружием в руках, я защитил ее и горжусь этим! Возможно, при этом я убивал и правоверных, и даже пуштунов, если они там были! Но разве кодекс «Пуштун-Валлай» не говорит о том, что каждый взрослый мужчина должен с оружием в руках встать на защиту родной земли, если на нее пришли захватчики?
– Ты убивал наших! – Тот, кто его обыскивал, схватился за рукоять «маузера» и замер, остановленный взглядом шейха Дархана…
– Твои дела опережают твои мысли, Абдалла, – веско проговорил шейх, – и это плохо. Смири коня гнева своего уздечкой благоразумия. Изволь уважать своего врага, ведь настоящий воин уважает даже своего врага, если тот достоин уважения. «Пуштун-Валлай» – это кодекс чести, и любой мужчина имеет право жить по нему, даже если он и не брат нам по крови. Ты прав, незнакомец, ты правильно поступил, взяв в руки оружие, когда на твою землю пришли враги. Но и мы правы, когда хотим получить кровь за кровь, пролитую нашими братьями на твоей земле.
– Но разве ваши братья сражались за свою землю, шейх? Разве ваша земля свободна и за нее не нужно сражаться? Разве ваш народ не разделен границей? Если вы боитесь сразиться с англизами, чтобы освободить всю свою землю, почему же вы обвиняете меня в том, что я не боюсь воевать за свою землю, эфенди?
Тяжелое молчание повисло в душной, темной комнатке…
– Чего ты хочешь, незнакомец? – спросил, наконец, шейх Дархан.
– Я пришел, чтобы сказать вам: хотя ваши мужчины взяли в руки оружие и пришли с ним на нашу землю, Белый Царь не держит на вас за это зла, он знает тех, кто злоумышлял против него. Даже когда он приказал отомстить за свой народ и свою землю, то приказал бомбить только военные базы и лагеря душманов, ни одна бомба, ни одна ракета не упала на мирные кишлаки. Белый Царь готов помочь вам освободиться от власти англизов и воссоединиться всему пуштунскому народу в единых границах, он готов дать вам деньги и оружие. Хорошее оружие, и его будет очень много.
– А что понадобится Белому Царю взамен? – недоверчиво спросил шейх Дархан.
– Белому Царю ничего не нужно от пуштунского народа, у него и так достаточно подданных. Он хочет, чтобы вы наказали лживых и подлых англизов, клявшихся ему в мирных намерениях, а потом вероломно посягнувших на его землю и его народ.
Шейх задумался. Здесь и сейчас решалось очень многое. Англизы действительно лживы и подлы, в то же время его отец рассказывал, что те, кто живет на севере, не такие, что они – честные люди и достойные уважения воины. Кодекс «Пуштун-Валлай» позволял брать деньги за кровь в качестве выкупа, а тут предлагают даже не деньги – оружие, которое пойдет на правое дело. Возможно, что и рассказы англизов про то, как правоверных угнетают в империи Белого Царя – тоже ложь, ведь лжец не может не лгать. И шейх принял решение…
– Ты говорил, что ты правоверный, незнакомец…
– Ля илляхи илля Лляху Мухаммед расуль Аллах [5] , – произнес гость шахаду, подтверждая свою веру…
– Тогда мы вместе с тобой совершим намаз. И после этого я сообщу тебе свое решение. Скажи, как обращаться к тебе?
– Меня зовут Карим.
06 сентября 1992 года.
Монтемаджоре Белсито, Сицилия
В пункт их назначения вела дорога чуть похуже, но тоже приличная. Монтемаджоре Белсито – одна из тех захолустных деревень, в которых проживает несколько сотен жителей и которые составляют саму суть этого сурового края. Старинные, сложенные из камня дома. Небольшая деревенская площадь с обязательным католическим приходом и тратторией, перед которой целыми днями сидят старики, режущиеся в трик-трак. Жители, у которых omerta, закон молчания, впитывается с молоком матери. Женщина здесь не покажет полицейскому, кто убил ее мужа, отец не покажет на убийцу сына. С ними разберутся потом. Сами. Если смогут. А если не смогут – значит, так тому и быть…