Автоматные очереди во дворе не утихали. И если вначале одиночными палили из нескольких стволов, то через пару минут стало ясно, что теперь отстреливается только один из охранников. А налетчиков, если судить по автоматным очередям, было не меньше четырех, целая команда. Причем команда профессионалов. Одного взгляда на распростершихся на полу Полежаева и его охранника было достаточно, чтобы оценить мастерство снайпера.
Внезапно во дворе стало тихо.
«Значит, последний охранник тоже убит», – констатировал Андрей.
– Давай в дом, там еще один, – послышался чей-то приказ, и в холле загрохотали тяжелые шаги.
Оставаться в укрытии было нельзя, иначе нападавшие в упор расстреляли бы его. Андрей рванулся к двери, едва не поймав выпущенную снайпером пулю. Выскочив в коридор, он бросился к лестнице, чтобы опередить боевиков и занять удобную для ведения огня позицию. И ему удалось это сделать. Вначале выстрелил наугад, просто для того, чтобы остановить поднимавшихся по лестнице боевиков. В ответ полоснуло несколько автоматных очередей. Положение оставалось критическим. Для того чтобы выстрелить прицельно и хотя бы ранить противника, нужно было высунуться, то есть подставить себя под шквальный огонь. Да, одиночными выстрелами Андрей мог удерживать противников на лестнице до тех пор, пока они не откроют «второй фронт». Позади мансарда, для того чтобы десантироваться туда, большого ума не надо. Однако нападавшие поступили иначе. Решив просто-напросто выкурить Андрея с третьего этажа, они через мансарду подкинули в кабинет Полежаева «черемушку». Едкий газ начал медленно заполнять коридор. Путь назад был отрезан. Выбор, предоставленный Андрею, оказался невелик: либо продолжать отстреливаться и в скором времени отключиться, либо пойти в атаку. То есть или газовая камера, или подвиг Александра Матросова. Ни тот, ни другой варианты Андрея не устраивали. Глаза резал газ, а немного погодя он почувствовал первый приступ тошноты.
Прямо перед ним, вырывая щепки, пол продырявила автоматная очередь. Как показалось Андрею, она грохотала бесконечно долго. И вдруг ее словно обрубили.
Пол, мерно раскачиваясь, стал накреняться вправо. А бандиты ни с того ни сего заговорили знакомыми голосами…
«Неужели это все? – пронеслось в воспаленном мозгу Андрея. – Неужели я теряю сознание?..»
Решив стоять до конца, он еще успел сменить обойму, но на большее уже не хватило сил…
Влетев в дом вслед за двумя рослыми парнями из окружного ОМОНа и прижавшись к стене, Бабкин затаил дыхание. В нос ударил едкий противный запах.
– Похоже на «черемушку», – поведя носом, предположил один из омоновцев, занявший оборонительную позицию за выступом шкафа.
Второй, удерживая палец на спусковом крючке автомата, застыл у двери гостиной. Его напарник перебрался ближе и отсчитал:
– Раз, два, три!
Парни дружно ломанулись в комнату, а Бабкин тем временем шмыгнул к двери, ведущей в кухню. Заметив в ней два пулевых отверстия, распахнуть не решился.
– Никого, – донеслось из гостиной.
– Ну, что здесь? – дохнул в затылок Лехе Дорофеев и брезгливо поморщился. – Ну и вонища!
– Короче, на три! – предупредил Леха и начал отсчет:
– Раз и…
Дорофеев со всего маху саданул в дверь ногой. Слетев с петель, она с грохотом повалилась на пол.
– Ну вот, все испортил. – Старший лейтенант неодобрительно покачал головой. – Я даже до двух не досчитал!
– Смотри! – оборвал его Дорофеев, ткнув пистолетом в правый угол.
У кухонного шкафа в луже крови лежала женщина.
– Кровь не успела свернуться, – озадаченно заметил Бабкин. – Те двое во дворе тоже еще тепленькие. Не могли же они сквозь землю провалиться!
– Меня сейчас волнует только судьба Фараона, – жестко отозвался Дорофеев.
– Газ идет сверху, – прервал их спор голос омоновца.
Не раздумывая. Бабкин с Дорофеевым бросились назад в холл.
– За мной! – приказал майор и первым побежал вверх по лестнице.
За ним последовали омоновцы, а потом и Бабкин. На втором этаже притормозили.
– В доме никого нет, – предположил Бабкин. – На втором этаже точно. А на третьем… – Он повел головой вверх. – Газ идет оттуда. Вряд ли они там. Только идиоты станут травить сами себя.
– Прочешите второй, – приказал омоновцам Дорофеев, а сам ринулся на третий этаж, на ходу бросив:
– Леха, прикрывай!
– Если ты думаешь, что за твоей спиной что-нибудь можно разглядеть… – бурчал Леха, взбегая вслед за майором.
Добравшись до конца лестницы, Дорофеев наткнулся на своего командира.
Корнилов сидел на полу, привалившись спиной к стенке. Его голова была низко опущена, рука крепко сжимала пистолет. Вначале Дорофееву показалось, что фараон мертв.
– Андрей! – в ужасе вскричал он. Тот даже не пошевелился. Сунув пистолет за пояс, Дорофеев прикрыл нос воротником рубашки и бросился к Андрею. Опустившись на колени, слегка встряхнул его и позвал:
– Андрей! Ты меня слышишь? Очнись, это я, Ваня.
Подбежавший Бабкин окинул Андрея тревожным взглядом, нащупал пульс и просиял.
– Все нормально, – объявил он. – Дышит. Нужно поскорее вытащить его из этой душегубки. Не то в сводках на три трупа больше окажется.
Взвалив Андрея на плечо, Дорофеев поспешил вниз. Выбравшись на свежий воздух, опустил свою ношу на крыльцо и тяжело выдохнул. Выскочивший вслед за ним Бабкин хотел что-то сказать, но натужно закашлялся.
Оглядевшись, Дорофеев заметил командира ОМОНа и пальцем поманил его к себе.
– В доме пять трупов, – объявил тот, подойдя, и окинул Андрея оценивающим взглядом. Парень в рубашке родился. При таких налетах обычно в живых никого не оставляют. Как он? Я смотрю, ранен в плечо…
– Ерунда, – встрял в разговор Бабкин, однако из-за душившего его кашля, махнул рукой и отошел.
– Ранение пустяковое, – пояснил Дорофеев. – А вот отравился всерьез.
Ничего, в больнице откачают. Думаю, оклемается. А как с налетчиками?
Командир ОМОНа пожал плечами:
– Никаких следов.
– Да ты что?! – возмутился Бабкин, нервно кашлянув в кулак. – Особняк в решето превратили, а ты – никаких следов! Лес прочесать надо. Они не могли далеко уйти.
Омоновец покачал головой.
– Не могу. Только что получил приказ дождаться спецназовцев и сваливать.
ФСБ займется этим делом. Их спецы уже выехали. – Он замолчал, заметив, что Андрей слегка приподнял веки.