– Понятно.
– Усвоили крепко! В комнату ворвался, сразу выход в другую на прицел! Второй сбоку от двери или проема, лопатку наготове. Дальше не лезть, это дело следующей пары. Ваша задача – обеспечить им проход к этой самой двери. Гранату можно в дверь сунуть, лишним не будет. Кто прорвется к амбразурам, сразу же за пулемет, надо отсечь подход подкреплений к немцам. Второй пулеметчика прикрывает, мало ли откуда там недобиток какой вылезет? Еще вопросы есть?
– Нет.
– Готовимся. Дистанция друг от друга метра три, чтобы не потеряться в темноте. Ракета взлетит, падай где стоишь и не шевелись.
Бойцы задвигались, осматривая снаряжение. Кто-то спешно закурил, пряча огонек в пригоршни. По окопу двигалась темная масса. Вблизи стало ясно, шло трое.
– Леонов? – Ага, капитан пришел.
– Здесь я, товарищ капитан.
Он подошел ближе. Кто это с ним? Аристов, ну это понятно, он с нами идет. Майор? И он тут?
– Как настроение, Леонов?
– Готовимся.
– Ладно, мешать тебе не будем.
Они отошли в сторону, о чем-то заговорили. С бруствера свесилась голова.
– Эй, головорезы! Где старшой?
– Сам ты головорез! Здесь я!
– Давай за мной двигай, сделали вам проход. Не Невский, но ползти можно.
Так, ползать тут умеют плохо. Дали бы мне волю, я б вас до кровавого пота загонял бы, вы б у меня через Красную площадь туда-сюда раз по двадцать подряд бы ползали. Ладно, хоть немцы далеко, не услышат. Это что за темная полоса? Ага, овраг. Здесь он не глубокий, но широкий. Танк действительно не пройдет. У нас его и нет, так что и думать не о чем. Так, это что? Ага… подножие холма… значит, секрет лежит метрах в ста – ста пятидесяти справа. Лады, пора и к нему в гости.
– Товарищ лейтенант? – шепотом спросил я. Он шел сзади и должен был бы быть где-то рядом.
– Здесь я.
– Командуйте тут, а я к секрету наведаюсь. Посмотрю там, что и как. Не возражаете?
– Давайте, Леонов. Один пойдете?
– Куда ж я один-то? Дайте пару бойцов, пусть подстрахуют меня издали.
Что тут ему сказать? Толку от бойцов – как с козла молока. Но и отпустить меня одного лейтенанту стремно. Я же все-таки штрафник, какое ко мне доверие может быть? Вот задавим дот, тогда и говорить проще будет. Ладно, чего это я разошелся? Не говори «гоп!», пока не перепрыгнешь…
– Леонов?
– Да, товарищ лейтенант?
– Вот двое бойцов, с тобой пойдут.
– Ясно. Так, ребята, штыки примкнуть! Работать штыком, стрелять только тогда, когда уже совсем кранты пришли. Поняли меня?
– Да, понятно все.
– Руку подниму – ложитесь на землю и ползите за мной метрах в двадцати, а лучше и подальше. А то вы мне всех немцев распугаете.
Ну, что, ползем? Пока еще нет. Взятым у саперов щупом я осторожно проверил землю перед собой. Тут их проход заканчивался. Маловероятно, что немцы поставят мины на этом склоне. Он достаточно крут, и лезть по нему проблематично. Да и камешки сверху иногда катятся, не ровен час, и заденет какой. Будет немцам побудка. Однако же черт его знает… метров пятьдесят я прополз достаточно осторожно, мин не было. Значит ли это, что их не будет и дальше? Возьму я левее, мало ли что… Так! Что это тут? Тропа… Предчувствия меня не обманули… Дождавшись бойцов, я шепотом приказал им оставаться тут и смотреть в сторону дота. Хрен его знает, когда у немцев пересменок. Уже более спокойно я двинулся по тропе в сторону секрета. Опа, тропа вниз пошла? Это куда же? Ага, немцы оказались умнее, не стали восстанавливать недострой, а сделали свой дзот. И эта траншея в него и ведет. Пройдя еще несколько метров, я присел на корточки и прислушался. Храп? Спим на посту? Бардак, а не часть! Но мне на руку. Винтовку к стенке, лопатку в руки, штык за пояс. Готов? А то ж… Шаг, еще шаг. Плащ-палатка проход закрывает. Эх, гранату бы сюда! Нельзя, тихо все делать надо. Еще шаг… Готов? Готов. Начали! Прижавшись к плащ-палатке, я резко провернулся вдоль ее края, задергивая ее уже за собой.
Дзот был узким, двухамбразурным. Одна смотрела как раз на то место, где сейчас и залег наш взвод. Вторая выходила влево, на позиции батальона. И в ней сейчас был установлен пулемет. Боком ко мне у него стоял высокий тощий немец. Услышав движение, он повернул голову в мою сторону и приоткрыл было рот. Хрямсь! И саперная лопатка врубилась ему в шею. Немец схватился руками за горло, издал какой-то булькающий звук и мешком осел на землю. Выпустив из рук лопатку, я выдернул правой рукой из-за пояса штык. Где второй? Вон он, справа, спит на каком-то подобии лежанки. Ах ты, соня, на боевом-то посту дрыхнуть? Я мягко скользнул вдоль стены. Немец, видимо что-то услышав, заворочался, начал приподниматься. Поздно! Четырехгранная игла штыка почти без сопротивления вошла ему под ребро. Левой рукой я постарался закрыть ему рот. Не совсем удачно, но предсмертный хрип все же удалось приглушить. Эх, нет у меня нормального ножа! Штык от трехлинейки, безусловно, неплох. Но в отдельности от винтовки им управляться уже не так легко. И не так эффективно. Ладно, что есть – то есть.
Быстренько провел ревизию – что у нас тут? Два карабина с патронами – потом, сейчас это неактуально. Пулемет, четыре ленты – уже лучше. Две гранаты-толкушки. Фигня, но тоже подойдет, за пояс их. Ага, штыки, ножевые, пара штук. Острые? Один в норме, на пояс его. Что еще? Консервы, это после, полевой телефон… Ага, это у них с дотом связь, учтем. Будут они перед сменой сюда звонить? Обязательно, порядок превыше всего. Вытащив из воротника иголку, я загнал ее в кабель, замыкая жилы. Попробуйте теперь позвонить, посмотрю я на ваши усилия. Все? Ну, в первом приближении похоже, что да. Подхватив пулемет и ленты, я выбрался в траншею. По пути подобрал винтовку. Пройдя по траншее с десяток метров, вышел на тропу. Где-то тут моя парочка сидеть должна…
– Кис-кис-кис… Где вы там?
– Здесь мы! – отозвались откуда-то из-под ног. Ага, тут промоина, в ней они и заныкались. Молодцы, я бы и сам лучше не сумел! Однако хорош – пароля-то не предусмотрел! Вот пырнули бы меня штыком сослепу, и что тогда?
– Значит, так. Там двое немцев было, с пулеметом. Вот он. И ленты есть. Дуйте к лейтенанту, пусть присылает сюда мою группу и пару бойцов, чтобы с пулеметом обращаться умели. Прикроют они нас. В темпе, светать скоро будет! И чтобы отсюда они только ползком и двигались, понял?
Боец уполз в темноту. А я, подхватив пулемет, прошел чуть вперед по тропе. Так, вот он – дот. Темным пятном выделяется амбразура. Отыскав неподалеку ямку, улегся туда и поставил пулемет на краю. В случае чего отсюда можно нехило ее подмести. Прошло еще минут десять, и позади меня послышалось какое-то движение. Наши? Немцам тут вроде бы неоткуда взяться, они с другой стороны придут, если что. Звук приблизился, и вскоре стало ясно, что это подползали штрафники. На тропинке обозначилось явственное темное пятно.