– Теперь этот козел за все ответит.
– Ну че, в тачку его? – спросил мордоворот в белой майке.
– Давай, Кабан! Может, и девку с собой захватим? Заодно и повеселимся.
– Заткни пасть, а то брательнику скажу, он тебе яйца оторвет.
– Ладно, уже и пошутить нельзя, – обиженно прогундосил Кабан и, наклонившись над Игнатом, легко поднял его под мышки.
– Вы ее и так закошмарили. Пусть сидит дома, колеса глотает. Я потом сам с ней побазарю.
* * *
Игнат очнулся от острой боли в запястьях и, открыв глаза, увидел, что сидит на стуле со сломанной деревянной спинкой в огромной, без мебели комнате с рваными обоями на стенах.
Из раскрытых окон доносилось птичье пение. Виднелись кусты и деревья. Судя по обстановке, похитители отвезли его на старую заброшенную дачу где-то за городом.
Впрочем, это мог быть и обычный крестьянский дом, давно позабытый своими хозяевами.
Руки Игната были связаны за спиной, ноги перехвачены куском бельевого шнура. Нестерпимо болела голова. Казалось, каждый удар сердца отдается в ушибленном затылке звенящим эхом.
Из-за окон доносились чьи-то голоса. Игнат сделал попытку шевельнуть руками, но это стоило ему еще нескольких болезненных секунд.
«Надо бежать», – мелькнуло в голове. Но в таком состоянии даже думать о побеге было глупо.
– Да ты чего, брательник, его надо просто закопать. Он же, сука, меня обидел.
– Заткни пердильник, сопля. Тоже мне, обиженный нашелся. На зоне за такой базар быстро опускают.
Первый голос был знаком Игнату. Он узнал Каблука-младшего. Другой, похоже, принадлежал его брату.
– Я сам ему башку сверну.
– Ну канай, попробуй. Рыло разрисую так, что даже коты от страха ссать будут.
– Мы же родная кровь.
– Вот и не лезь вперед батьки в пекло. Понял, шкет?
– Че ты все обзываешься? – захныкал Каблук-младший. – То малек, то шкет.
– А ты зырни на себя – метр с кепкой, – захохотал Каблук-старший.
В тон ему засмеялись еще несколько голосов.
– Ладно, хватит сопли по морде размазывать. И волыну дай сюда.
Игнат еще раз неловко дернул руками и чуть не упал на пол вместе со стулом.
Шум услышали снаружи. В открытое окно сунулась стриженая голова жлоба в белой майке с цепью на шее.
– Оклемался, – отметил Кабан.
Послышались звуки шагов. В комнату из коридора через открытую дверь вошли трое. Первого, постарше возрастом, Игнат не знал. Но нетрудно было догадаться, что это именно он и есть – старший брат обиженного Каблука.
За ним, грохоча ботинками на толстой подошве, ввалился Кабан. Третьим шел Каблук-младший. Его лицо было искажено злобной гримасой.
– Паскуда, – с ненавистью проговорил он. – Ты понял теперь, на кого батон крошил?
В сравнении с остальными он действительно выглядел сопляком. Но, как гласит народная мудрость, мелкая блоха злей кусает.
Каблук-младший подскочил к Игнату и с размаху врезал ему кулаком по скуле.
– Да утихомирься ты, щавлик! – рявкнул на него старший брат. – Не мельтеши перед глазами.
Демонстративно сплюнув, обидчик Игната отошел в сторону. У Панфилова тут же стал оплывать глаз. Каблук-старший неторопливо достал из кармана сигареты, закурил, прошелся от стены к стене.
– Ты, значит, у нас Жиган-мелкий? – прищурившись, сказал он. – Шкета моего так зацепил, что он мне все нутро проел. А так сразу и не скажешь. Верно, Кабан?
– Угу, – промычал громила.
Каблук-старший уселся на растрескавшийся подоконник, стряхивая пепел с дымящей сигареты в окно.
– Что же нам делать с тобой прикажешь?
– Раздавить, как гниду! – взвизгнул малек. – Он мне палец сломал. А я такого не прощаю.
– Слышишь, что говорит мой младшенький? Ты не смотри, что мы с ним бранимся. Это так, по-братски. Я за него горой.
Игнат приподнял голову.
– Если сейчас же не отпустите, потом будете долго жалеть.
Он даже не узнал своего голоса, сиплого, надтреснутого, будто чужого.
– Смотри, Кабан, точно оклемался. Даже вякнул чего-то, – осклабился Каблук-старший.
– Угрожает, – откликнулся Кабан.
– Да, смелый, видать.
Каблук-старший с напускной серьезностью кивнул головой.
– На Жигана надеется. Что ж, оно понятно. Жиган у нас пацан крутой.
– Когда он узнает, что вы со мной сделали…
Хлоп. На сей раз кулак плотно приложился к другой скуле Игната.
– Заткнись, падла!
На сей раз Каблук-старший оставил без внимания шалость малька.
– Так на чем мы остановились? Да, если твой брательник узнает… Это организовать недолго. Было бы желание.
Он сунул руку за спину и из заднего кармана джинсов вытащил мобильный телефон.
– Хочешь, позвони.
– Что ж вы, такие крутые, меня связали? – криво усмехнулся Игнат. – Боитесь, что удеру?
– Не хотим, чтоб ты глупостей наделал.
– А если я начну кричать?
– Ори во всю глотку, хоть лопни. Никто все равно не услышит. Тут на три версты ни одной живой души нет. Поле да лес. В этой избе уже давно никто не живет. Выселки.
– Что вам надо?
– Это смотря кого иметь в виду, – сказал Каблук-старший. – Вот малек хочет тебя в землю живьем зарыть. Но сначала отмесить хорошенько. Кабан бы тоже не отказался мускулатуру размять. А я человек скромный. Мне, кроме бабок, ничего не надо.
– Вы что, надеетесь, что мой брат за меня заплатит? – кривясь от боли, спросил Панфилов.
– А куда он денется? Ты же у него один. Как пить дать заплатит. Да еще спасибо скажет, что мы тебе организм не покалечили. Правильно я сбацал, Кабан?
– В натуре, Каблук.
– Не дождетесь. Он всех вас заставит дерьмо жрать, – сквозь зубы процедил Игнат.
Каблук-старший рассмеялся.
– Знал я, что Жиган бабки любит, но не до такой же степени, чтоб родного брата на съедение отдать. Я так мыслю, пацаны, что попробовать надо. Главное – с суммой не промазать. Кабан, дай-ка бумажку.
Детина с золотой цепью на шее подал Каблуку-старшему свернутый вчетверо листок бумаги. Тот развернул листок, прочитал что-то, шевеля губами, потом ругнулся.
– Мать его, никак не могу запомнить, как эту херовину включать. Так, значит, на эту кнопку. – Он приложил телефон к уху. – Ага, есть гудок. Так, теперь набираем номер.