– Ты ничего не понимаешь, – раздраженно сказал Ладыгин. – Я их хорошо знаю. Они же не сами по себе ходят. За ними стоит человек, о котором тебе лучше было бы вообще ничего не знать. Он контролирует здесь весь русский бизнес.
– Но я не занимаюсь здесь бизнесом, – возразил Кононов.
– Зато я им занимаюсь! – с горячностью воскликнул Ладыгин. – И ежемесячно плачу этому человеку.
– Это твои проблемы, – прохладно сказал Кононов.
– Если бы ты отказался с ними встретиться, у тебя были бы гораздо большие проблемы.
Двое широкоплечих парней снова без стука открыли дверь кабинета Ладыгина. Но на сей раз они входить не стали. Лишь пропустили через порог полного, интеллигентного вида господина в красном клубном пиджаке и очках в золотой оправе.
– Как? – удивился Ладыгин. – Это вы, Альберт Григорьевич? А Валера звонил и ничего не сказал.
– Я решил, что так будет лучше.
Левин повернулся к своим «быкам».
– Закройте дверь с той стороны.
– …Теперь, мальчик, ты понимаешь, чьи интересы здесь представлены? – с нажимом сказал Левин. – Деньги придется отдать.
– Да это обыкновенное вымогательство! – возмущенно воскликнул Кононов. – Я не стану платить никакому Деду. С какой это стати?
Ладыгин, стоявший в дальнем углу кабинета, прикрыл рукой лицо. Ему уже все было ясно.
Кононов продолжал бессмысленно возмущаться:
– Да передо мной кагэбэшники бегали на полусогнутых и ели с руки! Если они и сюда сунутся, я их быстро отбрею! Здесь им не Россия!
Левин с окурком сигары во рту встал с кожаного дивана и, не говоря ни слова, направился к двери.
– Альберт Григорьевич, вы уже уходите? – метнулся за ним Ладыгин. – Мы, кажется, еще не договорили.
– Я даю ему два дня на размышление, – повернувшись вполоборота, сказал Левин. – Если к тому времени положительное решение не будет принято, этот мальчик пожалеет, что родился на белый свет.
Уже открыв дверь, Альберт Григорьевич вынул изо рта окурок и через плечо бросил его на пол кабинета.
– Послезавтра здесь же в это же время.
* * *
Спустя два дня вечером в гостиницу к Панфилову приехал Левин.
Двое постоянно сопровождавших его горилл заняли место в коридоре. Сам Левин, попыхивая сигарой, остановился возле окна, выглянул во двор, заставленный мусорными баками, невольно поморщился и задвинул штору.
– Это, между прочим, вы мне удружили, – заметил Панфилов. – Место недорогое и спокойное…
– А я и не отказываюсь от своих слов, – не моргнув глазом, ответил Левин. – Может быть, с удобствами и не слишком, но зато есть гарантия, что здесь нас не услышат те, кому не надо. Вы в курсе, что девяносто процентов американских гостиниц оборудованы подслушивающими устройствами?
– Никогда не слышал, – честно признался Константин.
– Вот видите, – нравоучительно помахал сигарой Альберт Георгиевич. – А в нашем деле это очень важно. Сегодня я встречался с клиентом. Мне кажется, у нас есть хорошие шансы решить проблему полюбовно.
Константин не поверил услышанному.
– Он что, согласился вернуть деньги?
– Пока еще спорит, – уклончиво ответил Левин, – пытается выдвигать условия. Придется провести с ним дополнительную разъяснительную работу. Но уверяю вас, Константин, он согласится.
– А если сбежит?
– Куда ему бежать? – рассмеялся Альберт Георгиевич. – Мы не КГБ, достанем его из-под земли. По своим каналам мне удалось узнать, что денег у него значительно больше, чем десять миллионов. Что ж, ничего не поделаешь, придется поделиться.
– А если он все-таки не станет делиться? – все еще сомневался Панфилов.
– У нас с теми, кто пытается пить из бутылки с узким горлышком, разговор короткий, – с неожиданной жесткостью сказал Левин. – Мы сначала потрошим клиента, как курицу, а уже потом решаем, как быть дальше. Я думаю, что в течение одной-двух недель вопрос будет решен.
– Мне бы вашу уверенность.
– Для следующего разговора с этим заносчивым мальчиком я приготовил аргумент, против которого он не сможет возражать, – загадочно улыбнулся Левин. – Скоро вы услышите хорошие известия.
Александр Кононов и Николай Ладыгин сидели в кафе напротив небоскреба, в котором располагался офис фирмы «Ист-вест-юнайтед-импекс».
Заказав по стакану сока, они курили, поглядывали в окно, изредка обменивались репликами.
Ладыгин все чаще и чаще поглядывал на наручные часы.
– Пора, – наконец сказал Кононов, положив на стол десятидолларовую купюру.
– Подожди, Саша. Потом расплатишься. Давай посидим еще минут десять.
– Чего нам ждать?
– Я опасаюсь.
– Какого черта?.. – раздраженно бросил Кононов. – Мне непонятно, почему ты дергаешься.
– Ты не знаешь этих людей. Если они не получат от тебя то, что им нужно, то следующий на очереди я. У меня, между прочим, нет кодированных счетов в банках оффшорных зон.
– Тебя никто не гнал в Штаты, мог бы остаться со мной в Москве и заработать приличные деньги.
– Я работаю честно, – огрызнулся Ладыгин, но тут же поправился: – По крайней мере стараюсь.
– Ладно, не будем сейчас обсуждать этот вопрос. Пошли.
– Да погоди ты. Мне шестое чувство подсказывает, что не надо торопиться.
– Где было твое шестое чувство, когда ты настаивал, чтобы я побыстрее приехал из Вашингтона?
– Я знал, что все это серьезно, но не думал, что настолько. И потом, мы же с Леоном договорились сегодня на два часа, а в полпервого он перезвонил и уточнил, все ли остается по-прежнему.
– Ну и что?
– Все это очень подозрительно. А вдруг он придет не один?
– А с кем? ФБР с собой приведет? Так ведь нам это только на руку.
– При чем тут ФБР? – скривился Ладыгин. – Я вовсе не об этом беспокоюсь. Вдруг сам Дед приедет?
Без двух минут два к небоскребу подкатил новенький, сверкающий дугами хромированного металла «Шевроле-Блейзер». Из него вышли четыре человека, с тремя из которых Александр Кононов уже встречался: Альберт Левин и два его телохранителя, Валера и Максим.
Четвертого узнал Ладыгин.
– Я так и знал, – с горечью произнес он, когда делегация скрылась за дверью здания. – Это сам Дед. Ну все, нам хана…
– Хватит ныть!
Кононов рявкнул с такой злостью, что на него из-за соседних столиков воззрились посетители кафе.
– Успокойся, – уже тише произнес он. – Ты дрожишь как осиновый лист.
– Надо бежать, – побелевшими губами прошептал Ладыгин.