После еды и выпивки руки успокоились, напряжение частично снялось, и Сергей провалился в глубокий, но беспокойный сон. Ему снилось, будто он едет на каком-то автомобиле по крутому каменистому склону, отчаянно жмет на педаль тормоза, но машина продолжает набирать скорость. Справа сидит Хузайма и, размахивая у него перед лицом пистолетом, который каким-то неведомым образом превращается то в автомат Калашникова, то в ПЗРК, то в длинный изогнутый нож, кричит истошным голосом:
– В Басру! Сворачивай в Басру! В Басру, я сказал, или я отрежу тебе голову!
Потом на дороге возникает огромная скала, которую невозможно объехать, Сергей кричит и просыпается. Сворачивается клубком на жестком топчане и, дрожа от холода, снова проваливается в сон, и все повторяется снова и снова.
Ирак, Басра
Хемптон сидел на корме роскошной яхты шейха Хамида и, потягивая легкий коктейль, осматривал часть города, прилегающую к порту.
Взгляд его остановился на минарете мечети, возвышавшейся над городом. С этого минарета предполагалось вести видеосъемку уничтожения «Урала», и эта миссия возлагалась на Элеонор – племянницу Хемптона, до сих пор не прибывшую в город, что немного начало волновать дядю.
С минарета отлично просматривался не только порт, но и значительная часть набережной со светлым двухэтажным зданием речного вокзала и бесчисленным количеством катеров и лодок, пришвартованных прямо к берегу. Высокий каменный забор мечети спускался прямо к воде.
Яхта, на корме которой находился сейчас Хемптон, а внизу, в кают-компании, шейх Хамид и Бенсон, стояла особняком, немного ниже по течению и в нескольких десятках метров от берега, в любой момент готовая сняться с якоря и уйти в залив. Для этого было достаточно, как обратил внимание Хемптон, жеста или даже просто взгляда шейха. Шейх практически не разговаривал со слугами, они понимали его, казалось, по глазам и безошибочно выполняли все его желания. Вышколенность слуг поражала Хемптона и вызывала чувство, отдаленно напоминающее зависть. Он понимал, что у него никогда не будет таких слуг, сколько б денег у него ни было, для этого надо быть как минимум шейхом. Но Хемптон и не хотел быть шейхом, он не любил Восток. Если бы не дела, он не остался бы здесь и лишней секунды.
В кают-компании Бенсон и шейх Хамид никак не могли прийти к соглашению по технологии передачи акций. Вопрос действительно был непростой, и полное отсутствие какого-либо доверия между партнерами делало его еще более сложным. Шейх не хотел, вернее боялся, передавать акции Бенсону и Хемптону, ведь в случае неудачи престиж его упадет ниже некуда. Но ни Бенсон, ни Хемптон и слышать не хотели ни о банковских счетах, ни о сертификатах на предъявителя, про наличные деньги никто даже речи не заводил, это было просто глупо, такие суммы не передаются в наличных.
В конце концов Хамид согласился на передачу акций, как и договаривались, но тут возникла другая проблема – способ передачи. Вот обсуждением этого способа и занимались сейчас Бенсон и Хамид.
Последние косые лучи заходящего солнца грели спину Хемптона, обтянутую тонкой тканью светлого пиджака, играли на золотистом куполе мечети с яркими, замысловатыми голубыми узорами. Минарет казался блестящим гигантским соляным столбом, самый верх которого был украшен голубой куполообразной короной с небольшим шпилем в центре.
Хемптон посмотрел на часы – от богатства его отделяло чуть больше полусуток. Сладко кольнуло сердце, под ложечкой засосало, он улыбнулся и повернул голову в сторону катера, также принадлежавшего шейху, на котором вовсю шла работа.
Катер стоял еще ниже по течению, почти у самого берега. Шейх был человек крайне недоверчивый, поэтому пригласил специалистов для снятия замеров многих параметров воды, воздуха, почвы, чем люди на катере сейчас и занимались. Потом, после проведения операции, которую шейх хотел наблюдать собственными глазами, яхта быстро уйдет в Персидский залив, подальше от опасного места, а катер останется на некоторое время для повторного проведения измерений. И только после того, как шейх получит результаты сравнения анализов – и если они его удовлетворят, – только тогда он поставит свою подпись под договором. Хемптон понимал и не осуждал шейха Хамида за его осторожность. Наверное, он сам точно так же поступил бы на его месте. Но Бенсона это просто выводило из себя.
Хемптон услышал шаги, это поднимались на палубу раздраженный Бенсон и невозмутимо улыбающийся шейх Хамид.
Бенсон шлепнулся в плетеное кресло, налил себе полный стакан минеральной воды и залпом выпил, только после этого посмотрел на Хемптона, взгляд его говорил: «Этот шейх – просто тупая скотина, я тебя предупреждал, мы с ним еще натерпимся».
Хамид подошел к борту и, опершись на поручни, молча стоял и любовался видом Шатт-эль-Араба. С голубой глади воды уже начинало веять прохладой. Легкий ветерок приносил слабый запах рыбы, или это был собственный запах реки. Откуда-то потянуло жареным мясом, шейх втянул ноздрями воздух, аромат пробудил в нем аппетит.
– Господа! Я приглашаю вас разделить со мной мою скромную трапезу. Вы не возражаете? – высокопарно пригласил шейх своих практически уже компаньонов на ужин, он был в хорошем расположении духа.
– Сочтем за честь, ваше высочество, – подыгрывая шейху, отозвался Хемптон, ставя стакан на легкий столик – у него, как и у Хамида, было прекрасное настроение.
Бенсон лишь фыркнул, но встал, он все еще не успокоился после разговора с шейхом.
Компаньоны спустились в столовую, где их ждал уже накрытый на четыре персоны богатый стол.
Хемптон посмотрел на лишний прибор и вопросительно поднял глаза на Хамида. Тот, поймав его взгляд, ответил:
– Совсем забыл вас предупредить. Я пригласил на ужин консультанта по экологии. Раньше он занимался атомной физикой. Надеюсь, он разъяснит нам некоторые детали последствия предстоящей операции.
– Вы что, ввели его в курс дела?! – возмущенно вскочил Бенсон.
– Не волнуйтесь вы так, мистер Бенсон. Ничье инкогнито не будет нарушено – ни ваше, ни мистера Хемптона. Вы же прекрасно понимаете, что ваша безопасность для меня важна так же, как моя собственная. Скажу больше, теперь это одно и то же.
Хемптон первым сообразил, каким образом шейх собирается соблюсти их инкогнито, потом уж и до Бенсона дошло, и у него окончательно пропал аппетит.
Ни Хемптону, ни тем более Бенсону не улыбалось ужинать с потенциальным покойником. Один шейх был невозмутим, он жертвовал людьми легко, привычно, без сожаления. И сейчас он хотел преподнести урок этим двум господам, показать им, что уж коль скоро они вступили на этот путь, миндальничать с ними никто не собирается. Он хотел продемонстрировать им, насколько низка цена бесценной человеческой жизни здесь, на Востоке, у него дома. И пусть они не строят иллюзий.
* * *
Попав в центр Басры, Алекс подумал, насколько этот город пострадал меньше от военных действий, чем Багдад, Мосул, Самарра, не говоря уже про Тикрит. Дело было в том, что район Басры – это традиционно шиитский район, а для шиитов что Хусейн, что американцы все одно – оккупанты. Американцы даже более предпочтительны, поэтому в шиитских районах не было таких ожесточенных сражений, а следовательно, и разрушений.