И тут он понял, что может окончательно убедить Элеонор в преступности планов Хемптона и сделать ее союзником.

Он вытащил из кармана телефон и набрал номер.

* * *

Элеонор слушала разговор сержанта с арабами вполуха, арабский она понимала плохо, особенно такой ломаный, на котором говорил сержант.

У нее зазвонил телефон. Достав его из сумочки, Элеонор отошла немного в сторону.

– Да, я слушаю!

– Привет, Элеонор! Ты уже в Басре? – спросил Алекс, с улыбкой наблюдавший, как она доставала телефон и отходила от вертолета.

– Нет, на полпути, – ответила она.

– Ты, конечно, мне не поверила, когда я хотел тебе открыть глаза на коварство твоего родственника, а зря, я ведь патологически честный человек, не способный даже на малейший обман или коварство, и это меня выгодно отличает от твоего дядюшки.

– Может быть, ты наконец перейдешь к сути дела. Я понимаю, твой звонок вызван отнюдь не скукой.

– Нет, Элеонор, не скукой. Мой звонок вызван другим чувством – отвращением к вандализму.

– О господи, но это-то здесь при чем?

– Сейчас объясню. Я считаю женщину совершенным творением природы, а разрушение совершенных творений природы, да и рук человеческих тоже, есть вандализм. Убийство такой красивой женщины, как ты, это вандализм. А я ярый противник вандализма.

– Ладно! А теперь объясни по-английски, что все это значит.

– Хорошо. Скажу совсем просто. По завершении операции, которую задумал Хемптон, тебя ликвидируют. Не одну тебя, конечно, и меня, и всех, кто хоть как-то был причастен к этому делу. Так вот, я этого не хочу! Кстати, как ты с ним связываешься?

– По этому телефону.

– Так, значит, этот канал закрытый и очень маловероятно, что он прослушивается, Хемптону это совершенно ни к чему.

– Алекс, насколько основательны твои обвинения Хемптона? Почему ты решил, что все причастные к этой операции будут ликвидированы, и что это за операция?

– А ты, что, Элеонор, хочешь сказать, что до сих пор не получила команды убить меня, а завтра и имама Хузайму?

– …

– Вот то-то! Ты – меня, потом кто-то – тебя и твою охрану. Ты ведь не одна была на раскопках?

– Нет.

– Все они, считай, покойники. Потому что они могли видеть или хотя бы догадываться о пусковой установке, а это камень в огород Бенсона. А Бенсон должен быть вне подозрений, как жена Цезаря, и ради этого будут принесены любые жертвы.

– Я не могу в это поверить.

– Скоро сможешь. Дядя тебе сказал, что в русской машине радиоэлектроника для террористов? А ракета вроде бы для уничтожения этой машины?

– Да.

– А тебе не приходило в голову, что уничтожать ракетой грузовик – это все равно что стрелять из пушки по воробьям?

– Да, но…

– Слушай, меня! В грузовике не радиоэлектроника, а цезий-137. Представляешь, что это такое.

– Не может быть! Зачем он…

– Слушай, не перебивай, ты скоро сама во всем убедишься. Ты, конечно, хорошо представляешь, что будет, если в этот грузовик попадет фугас и он завтра взлетит, не без твоего, между прочим, участия, и с хорошо известного тебе места. Твой лэптоп – дистанционный пульт, как я понял.

– Да, но я не могу отменить введенную программу. Это ведь ты тоже знаешь?

– Знаю. Я просто хочу открыть тебе глаза, я хочу спасти тебя, пока это еще возможно.

– Алекс, допустим, все так, как ты говоришь, хотя это пока только слова. Но я не вижу смысла, зачем все это Хемптону, зачем?

– Элеонор, дорогая, подумай, все же лежит на поверхности. Давай вспомним курс экономической географии Ирака. Что такое Басра? Это богатейшие, супергигантские нефтяные месторождения, там сосредоточено около семидесяти процентов всей иракской нефти. Это мощнейшие нефтяные терминалы, это выход в Персидский залив, очистительный завод, наконец. А теперь вопрос. Что произойдет, если в этом районе будет применена «грязная» атомная бомба? Ответ, я думаю, очевиден.

– Да, но Хемптону-то это зачем?

– О господи! Хемптон продает услугу! Что тут непонятного? Кому, пока не знаю.

– Хорошо. А что ты там говорил о доказательствах?

– Ты все-таки мне не веришь?! Хорошо, получите доказательства, мэм! Грузовик «Урал», на борту надпись – «Гуманитарная помощь. Россия – детям Ирака». Сейчас он на полпути к Басре, но, думаю, туда попадет только завтра, на ночь они его где-то спрячут. Сопровождает его имам Хузайма, он и доставит его в Басру. Грузовик усиленно охраняют. Если хочешь получить доказательства, то ты должна снять показания твоего счетчика Гейгера недалеко от грузовика. Но будь осторожна, имам шутить не любит. И еще, точно я не знаю, но мне кажется, что Хузайма не знает, что в грузовике, хотя это неважно.

– Хорошо, Алекс, спасибо. Только я проигрываю в любом случае.

– Объясни!

– Если все сказанное тобой правда, то я теряю дядю, и от меня при любом исходе операции избавятся; если ты соврал, то я ничего не понимаю в людях и мне не место в ЦРУ.

– Согласен, но я-то знаю, что я не соврал, и поэтому говорю тебе, у тебя всего одна проблема – остаться в живых. Такая возможность у тебя будет только в том случае, если план Хемптона не удастся. Я приложу все усилия, чтобы помочь тебе, ведь на карту поставлена и моя жизнь. Но разрушить планы твоего дядюшки будет очень трудно. Думай, Элеонор, я свяжусь с тобой. Целую.

Алекс нажал на отбой и послал Элеонор воздушный поцелуй.

Он видел, как она выключила и спрятала в сумочку телефон, как отъехали машины с арабами, как поднялся в воздух вертолет и полетел в направлении КПП.

«Все-таки решила проверить, ну-ну!» – подумал Алекс, слезая с чердака.

Положение было хуже некуда. Что делать – он не представлял.

Глава 36

Ирак, где-то под землей

Черная «Тойота» с имамом Хузаймой в сопровождении джипа тронулись в обратный путь к КПП, где их ожидал грузовик и остальная охрана.

Хузайма досадовал на этого русского, слишком он много доставлял ему проблем. Он бы с удовольствием выполнил свое обещание отрезать ему голову, но пока тот был ему нужен, приходилось терпеть.

Когда они подъезжали к КПП, имам заметил санитарный вертолет, который сделал несколько кругов над автомобильной очередью и улетел.

Вертолет не вызвал у него особых подозрений. Он не думал, что к нему это имеет какое-то отношение, и потом, оккупанты – так он называл войска коалиции – никогда не использовали санитарную технику не по назначению.

С полицейскими на КПП вопрос решился довольно быстро, несколько сот долларов, свернутые в трубочку, легко приподняли полосатый шлагбаум, и «Урал» в сопровождении многочисленной охраны продолжил свой путь.