– Да.
– Дальше.
– Но террористов там не оказалось. Они покинули лагерь несколько часов назад, оставив группу прикрытия из четверых человек. Эти четверо были обречены, поэтому защищались, как звери… Впрочем, я не совсем правильно выразился – боевики скорее нападали. Защищались наши ребята. У террористов были гранатометы, это во-первых. Во-вторых, вышла накладочка с вертолетами. Они появились на полчаса позже, когда исход боя был уже решен не в нашу пользу, – генерал склонил голову набок и, опустив глаза, подвел итог: – Вот такие дела, Константин.
Несколько минут Панфилов молча изучал трещинки на своем столе, мысленно прикидывая, где он мог проколоться? Ведь никто – ни Романов, ни отец Василий, ни их боевики – не знали, кто он, откуда и на кого работает. И вряд ли догадывались, что за его спиной стоит такая мощная организация, как Федеральная служба безопасности.
«Я ведь сделал все возможное, чтобы облегчить работу спецназа, предусмотрел все варианты, но получилось совсем не так, как планировали, – подумал Панфилов и бросил унылый взгляд на Фалунчука. – Хотели как лучше, Валерий Андреевич, а получилось как всегда».
– Возможна ли утечка информации?
– Исключено, – мгновенно ответил генерал. – Операцию разрабатывал я совместно с полковником Погоржельским, начальником секретной школы. Он – человек проверенный, тем более что пришлось задействовать и его людей.
– Ну и что вы собираетесь предпринимать?
– Не вы, а мы, Константин, – поправил Фалунчук, внимательно следя, как Панфилов отреагирует на это маленькое уточнение.
Константин молча пожал плечами и потянулся за сигаретой.
– Нервничаешь? – удивился Фалунчук.
– Немного. Честно говоря, еще утром я думал, что отец Василий уже в Лефортове и у меня на одну проблему стало меньше.
– К сожалению, мы его недооценили.
– Я имел тесные контакты с этим обезумевшим святошей, но мне и в голову не пришло, что он решится на такое…
– Ты имеешь в виду смертников, оставленных в лагере?
– И это тоже. Знаете, генерал, если раньше я был уверен, что отец Василий – сумасшедший фанатик, то теперь прихожу к выводу, что он нормальнее нас с вами. С этим святошей мы еще хлебнем горя… Кстати, а как поживает наш общий знакомый генерал Клебаничев? Вы разговаривали с ним?
– Нет.
– Почему? Ведь его дочь спасена, и ему нечего волноваться.
– Ну, нельзя сказать, что Светлана Клебаничева в полном порядке, – уклончиво ответил Фалунчук.
– Не сомневаюсь, – вспомнив взбалмошную девчонку, Константин поморщился. – Ей нужен очень хороший психиатр и полная изоляция недельки на три. А может, и на месяц, ведь отец Василий хорошенько прополоскал ей мозги. Надеюсь, когда я вернусь из Женевы, она полностью излечится от комплекса неполноценности.
– Ты все-таки собираешься лететь?
– Да.
– Но я уверен, что ты изменишь свое решение. – Фалунчук нахмурился и, растягивая слова, сообщил: – Сегодня утром Светлана сбежала из больницы.
– Как?! Из психушки? – переспросил Константин и с недоверием покачал головой. – Но оттуда практически невозможно сбежать!
В первое мгновение он почему-то решил, что генерал его разыгрывает. Затем подумал, что подобного стоило ожидать.
– Черт побери, генерал, не молчите! – почти закричал Константин. – Я хочу знать все подробности! Все, начиная с того самого момента, когда я передал эту девицу вам из рук в руки.
– Спокойнее, Константин, спокойнее, – попросил Фалунчук. – Никто: ни ты, ни я – не могли предусмотреть такой развязки. А нервничать и кричать не надо. Все равно это не поможет. Я уверен только в одном: сбежать из больницы ей помогли. Так что генерал Клебаничев по-прежнему находится под колпаком.
Панфилов горько усмехнулся:
– Да, история вступает в завершающую стадию.
Несколько минут Фалунчук молчал. Он и не пытался скрыть свое дурное настроение и растерянность. Панфилову казалось, что он понимает, о чем думает генерал.
«Может, клянет на чем свет стоит свою работу? А может…»
Неожиданно для себя Константин стал расспрашивать Фалунчука о Светлане Клебаничевой. Валерий Андреевич заметно оживился и принялся излагать все по порядку, явно надеясь заинтересовать Панфилова.
– Утром, как всегда, я просматривал сводку происшествий и натолкнулся на зверское убийство нескольких санитаров и медсестры, дежуривших в психоневрологической клинике. Сразу заподозрил неладное и попросил помощника позвонить в ГУВД и разузнать все об этом преступлении. Оказалось, что преступники проникли в больницу рано утром. Их было двое. Парни в черных масках, вооруженные автоматами. Кажется, они точно знали, кого ищут, потому что сразу направились к нужной палате. Им попытался помешать один из санитаров, но преступники застрелили его. На звук автоматной очереди выскочила медсестра и тут же получила свою порцию свинца. Преступники скрылись на машине марки «Рено», которая ждала их у ворот больницы. Лишь утром обнаружилось, что отсутствует одна из пациенток…
Константин закрыл глаза и представил себе Светлану такой, какой он увидел ее впервые – одурманенную наркотиками, бледную и покорную. На мгновение ему даже почудилось, что он ощущает на своей щеке ее горячее дыхание.
«Фекла… Интересно, почему ее так называли? Если не ошибаюсь, в христианских преданиях Фекла – это ученица и спутница апостола Павла. За кем же последует девушка, чему ее научат в лесу? Ведь Павла Романова язык не повернется назвать апостолом. Это скорее отпетый головорез».
У Панфилова были веские причины отказаться от этого дела, и он был уверен, что генерал поймет его и простит. Да, Константин мог уехать в Женеву, постараться забыть эту историю и окунуться в нормальную жизнь, но…
– Кажется, вы правы, Валерий Андреевич, – разжал он губы, – я остаюсь.
В глазах Фалунчука загорелся огонек надежды:
– С чего это ты вдруг передумал?
– Если бы речь шла об уничтожении террористической организации, я бы со спокойной совестью улетел. У вас и без меня хватает людей, умеющих не только метко стрелять, но и анализировать факты. Найти, где сейчас бросили якорь «Ангелы справедливости», несложно. У одного из них, у отца Василия или у Романова, остался мой сотовый. Рано или поздно они обязательно им воспользуются. Так что вычислить их местонахождение не проблема. Но если они выкрали из больницы Светлану Клебаничеву, это меняет дело.
– Согласен. Они опять попытаются надавить на Клебаничева, и он пойдет на все, лишь бы вернуть свою дочь.
В мастерской воцарилась напряженная тишина. Было слышно, как полусонная муха бьется в стекло, а за окнами шумит дождь.
– Вы уверены, что Светлана ушла из клиники не по своей собственной воле? – нарушил молчание Константин.