– Тщеславие и зависть одновременно. Постыдись, Мэнди!
Аманда стыдливо покраснела:
– Не дразни меня! Что ни говори, а мы обсуждаем мою будущую жизнь.
– Вовсе нет. Мы обсуждаем твою нетерпеливость. Если ты немного успокоишься и станешь просто наслаждаться своим первым лондонским сезоном, не успеешь оглянуться, как появится тот, кто тебе нужен.
– И сразу влюбится в нее, – капризно пробормотала Аманда.
– Ты действительно завидуешь? Или ревнуешь?
– Ничего не могу с собой поделать, – вздохнула она. – Господи, она действительно неотразима и поистине сияет красотой. Можно сказать, ослепляет.
– Вполне с тобой согласен, – кивнул Рейфел, прилагая все усилия, чтобы не рассмеяться.
Аманда удивленно хлопнула глазами и прищурилась:
– Только посмей сказать, что ты тоже увлекся.
– Вовсе нет.
– Прекрасно, потому что ее никак не назовешь приятным человеком, и к тому же она недостаточно хороша для тебя. Пустоголовая, ехидная, злая гордячка!
– Именно об этом шепчутся сплетники в последнее время? – полюбопытствовал он.
– Нет. Говорят только, что она снова охотится за женихом и мужчины приходят в полный восторг, когда слышат это. Просто я несколько раз сталкивалась с ней в Саммерс-Глейд, так что это мое личное мнение. Знаешь, у нее хватило наглости заявить, что я зря трачу там время. При этом она еще не была вторично помолвлена с Мактавишем, но пребывала в полной уверенности, что он примет ее обратно.
– Но, как оказалось, мисс Рид была права: ты действительно тратила время зря. Дункан с самого начала был влюблен в свою соседку Сабрину. Только не сразу это понял.
– Что же, я рада за него. Значит, он и Офелия разошлись именно поэтому?
– Отчасти. Но сами они вовсе не хотели стать мужем и женой. Об этом союзе договорились их семьи, поэтому жених с невестой всячески сопротивлялись браку. А теперь сними пальто, выпей чаю и отправляйся домой.
– Не будь занудой, Рейф. Забыл, что пригласил меня провести с тобой сезон?
– Но ведь не здесь же!
– Нет, конечно, нет.
– И даже не со мной, – упрямо продолжал брат. – Я всего лишь пригласил тебя пожить в моем городском доме, поскольку своего жилья у отца в Лондоне нет.
– Вот это мне нравится! – возмутилась сестра. – Я полагала, что ты будешь со мной. Я скучала по тебе. Ты провел на континенте почти два года, и я думала, что тебе захочется немного побыть со мной.
– Обязательно. Когда я вернусь в Лондон.
– Но когда ты вернешься? Ты даже не сказал, что делаешь здесь.
– Тебе не пришло в голову, что у меня могут быть гости?
Аманда побледнела:
– Господи Боже, я действительно не подумала! Мне так стыдно! Я немедленно уеду… как только согреюсь.
– Хорошо.
– Хорошо? Ты даже не попытаешься убедить меня остаться… хотя бы на ночь?
– Никоим образом. Еще достаточно рано, и ты успеешь добраться до ближайшей гостиницы.
Аманда покачала головой, со вздохом сняла пальто, села на диван рядом с братом и вынула из кармана пачку писем.
– Я привезла тебе почту, на случай если тут есть что-то важное.
– Вернее сказать, надеялась, что во всей этой стопке окажется приглашение на бал, которое меня заинтересует?
Рейфел наскоро просмотрел письма. Только одно привлекло его внимание: от отца Офелии. Рейфел распечатал письмо. Граф Даруич не разочаровал его. Именно этого он и ожидал.
– И это тоже, – согласилась Аманда и поспешно вернулась к предыдущей теме: – И сейчас вовсе не так уж рано. Та гостиница, в которой я останавливалась, – в добрых шести часах пути отсюда.
– Да? Но вы заблудились, помнишь?
Аманда снова вздохнула:
– Ладно, не шесть, а четыре. Но к тому времени как я туда доберусь, почти стемнеет. Уж лучше уеду завтра, с утра пораньше. Но кто она? Я ее знаю? – неожиданно спросила Аманда, очевидно, надеясь застать брата врасплох.
Но ничего не вышло. Только бы Офелия не вздумала появиться в гостиной!
– Да, ты ее знаешь – и нет, не думай, что выведаешь у меня ее имя. Подобные веши, дорогая, тебя не касаются. Кроме того, это не то, о чем ты подумала. Я вовсе не уединился здесь с любовницей.
– О, конечно, – с сомнением протянула Аманда. – Ты приехал вместе с женщиной в такую глушь, почти на границу с Шотландией, и все это абсолютно невинно?
– Именно. И порукой тому – присутствие тети Эсме.
– Как! Она здесь?! – восторженно воскликнула Аманда. – Чудесно! Я сто лет ее не видела! Позволь мне остаться и побыть с ней несколько дней.
– Ты видела ее всего два месяца назад, на дне рождения отца. И нет, я не позволю…
Рейфел осекся, глядя в окно. До прихода Аманды он углубился в книгу и не слышал, как подъехал экипаж, зато теперь собственными глазами увидел, как этот самый экипаж выезжает на дорогу.
– Скажи, Мэнди, ты не задумала хитростью остаться здесь? И это ты отослала домой мой экипаж?
Аманда негодующе фыркнула.
– Это еще зачем? Как же я поеду обратно?
– Ад и проклятие! – воскликнул он, срываясь с места.
Офелия так нервничала из-за своего побега, что не сразу заметила, какой холод стоит в экипаже. Обнаружив в жаровне одну только остывшую золу, она не особенно встревожилась, но, поискав под сиденьями и даже внутри того, которое открывалось, она не обнаружила ни кусочка угля. А вот это уже совсем неприятно. Правда, здесь имелась меховая полость. Слабое утешение, но Офелия все же быстро в нее завернулась. Однако будет ли этого достаточно? Вряд ли она согреется, но ничего не поделаешь.
Девушка напомнила себе, что кучер мерзнет еще сильнее, так что ей грех жаловаться. И ни к чему требовать, чтобы он поторопился. Она и без того ясно дала понять, что очень спешит.
Невозможно поверить, что она наконец едет домой!
Но чувства удовлетворения и невыразимого торжества, которые она испытывает, не имеют ничего общего с возвращением домой! Главное – она сумела перехитрить Рейфела!
Офелия как раз спускалась вниз, когда из гостиной донеслись голоса. Она едва не вошла в комнату, в полной уверенности, что Рейфел беседует не с теткой, а с сестрой, но, слава Богу, сообразила, что если Аманда здесь, значит, приехала в экипаже, который скорее всего по-прежнему стоит во дворе. Лошадей еще не успели распрячь, и, значит, у нее есть шанс сбежать отсюда!
Однако она не могла незамеченной пройти мимо двери гостиной. И нельзя же уехать в одном тонком платье!