Старлей направился в сторону выхода. Не зря он раньше, как и комбат, примечал путь. Несмотря на лабиринты, ему довольно легко удалось выйти к намеченной точке. Вооруженный автоматом и несколькими трофейными гранатами десантник занял свой пост. Селения с того места видно не было, горная дорога тоже не просматривалась. Он немного сомневался, стоит ли выходить наружу, чтобы разглядеть приближение вероятной опасности, и вспоминал особенности наружного рельефа. Вывод был однозначным – выходить нельзя, это все равно что подать сигнал противнику: «Ага, я тут, господа америкосы, приходите и убейте нас всех». Поэтому старлей решил оставаться в пещере и попробовать вычислить приближение противника на расстоянии. Впрочем, не было ни одного факта, говорившего о том, что американцы направятся в горы...
Вадим уже третий час находился на своем посту и успел привыкнуть ко всему, что его окружало. Научился различать разные звуки. О многом передумал. Вспоминал последние перед командировкой в Ливию учения и то, как Батяня чехвостил его за непростительные ошибки. И вот теперь они вместе, рука об руку в далеком краю воевали против обнаглевшего американского зверья. Это не учения. Здесь за ошибки чехвостил не строгий и справедливый комбат, а вражеские пули и снаряды. С данным обстоятельством следовало считаться даже тогда, когда царило мнимое спокойствие...
Подозрительный шум Вадим услышал в начале четвертого часа своего пребывания в карауле. Шум отличался невероятной ритмичностью и постепенным нарастанием, будто затянутое начало какого-то музыкального произведения. «Бег. Сюда кто-то бежит. Целой группой», – мгновенно сообразил старлей и передернул затвор автомата, досылая патрон в патронник. Одновременно он схватил рацию. В том, что к пещерному городу приближался отряд противника, сомнений не возникало. Вадим связался по рации с Батяней и доложил обстановку. Точнее, попытался доложить, но толком ничего сказать не успел, так как буквально в ту самую минуту начался обстрел пещеры.
Группа лейтенанта Трайпла двигалась к пещерному городу не наобум. Командир лично сканировал эфир, пытаясь зафиксировать радиопереговоры и их источник. Когда до входа в пещеру оставалось несколько десятков метров, прибор уловил близкий источник радиосигнала. Алан, не раздумывая, приказал открыть огонь. Полагал, что так можно привести противника в смятение и начать штурм пещерного города без дополнительных усилий. Морпехи рьяно палили по входу в пещеру в надежде зацепить кого-то из русских и со стрельбой продвигались вперед. Один из бойцов попытался воспользоваться захваченным у убитых ополченцев гранатометом. Лейтенант едва успел его остановить, так как использование гранатомета могло испортить всю операцию. Если бы взрывом был разрушен вход в пещеру, дело с немедленным уничтожением русских зашло бы в тупик.
Сиводедов не собирался отступать. Улучив подходящий момент, он открыл ответную стрельбу. Делать это было не очень удобно, но выбирать не приходилось. Ему пришлось встать спиной к стене пещеры у самого выхода. На несколько секунд он выставлял автомат наружу и нажимал на курок, отправляя короткие очереди практически наугад. Впрочем, и это немного притормозило американцев. Их движение стало не таким уверенным, как несколькими минутами ранее. Они начали шарахаться из стороны в сторону, пытаясь спастись от пуль. Пули пролетали рядом – чертили по камням, выкашивали листья на кустах. Один из бойцов поймал пулю плечом и рухнул под ноги своим товарищам. В то же мгновение из пещеры полетела граната. Первый из американцев, сообразивший, что происходит, громко закричал, чтобы предупредить остальных об опасности. Все, кроме раненного в плечо, резко подались назад, спасаясь от взрыва. Граната взорвалась, добив подстреленного морпеха.
Ситуация выходила из-под контроля. Трайпл поднял своих людей и рассредоточил на подступах к пещере таким образом, чтобы не дать возможности русским даже на секунду высунуться наружу. Вадим быстро оценил это новшество. Его очередная попытка воспользоваться автоматом завершилась неудачей. Вражеские пули едва не облепили автоматный ствол, а одна лишь чудом не попала десантнику в руку.
На помощь уже спешил Батяня. Посоветовавшись, они приняли решение заманить американцев в пещеру, а затем в одну из галерей, чтобы там их заблокировать. План рискованный, но другого выхода в той ситуации не было. Узкая площадка перед пещерой не давала возможности для маневра. Десантники сразу попали бы под вражеские пули.
– Если вы отступите, мы обещаем вас не преследовать и оставим в живых! – громко крикнул Лавров по-английски.
Эта фраза ошарашила противника. Трайпл чуть не подавился от злости и выкрикнул в ответ:
– А вот мы вам ничего пообещать не можем! Вы все будете убиты! Все до единого!
– А ху-ху не хо-хо? – по-русски огрызнулся Батяня и, снова перейдя на английский, добавил: – Зубы поломаешь, недоносок!
Это еще больше взбесило лейтенанта. Едва ли не с пеной у рта он отдал своим людям команду о начале штурма пещеры. Помощник пытался отговорить его от такого опрометчивого шага, но тот никого не желал слушать и лично двинулся к входу в пещеру, снимая с пояса и бросая в темноту галереи гранату-вспышку. Как только она сработала, озарив собой пещеру, морпехи открыли огонь. Расчет был на то, что русские, ослепленные гранатой, не успеют укрыться и попадут под свинцовый град. Однако десантники успели отойти к развилке галерей, не дожидаясь активных действий американцев. Следом за вспышкой последовало несколько осветительных шашек. Бойцы Трайпла вошли в пещеру, отправляя в полумрак очередные порции пуль.
Десантники некоторое время не отвечали, давали противнику возможность подойти ближе. Вдруг позади послышался выразительный шорох, и Вадим резко обернулся, направляя в ту сторону включенный фонарик и автомат. Луч фонарика выхватил из полумрака Сибил. Она стояла с камерой в руках и готова была ее включить.
– Уходите! Вас убьют! – прокричал ей Батяня, который тоже обернулся на шум.
– Дайте же мне заняться своим делом! – не послушалась она и включила камеру.
Американцы тем временем заняли временную позицию метрах в десяти от развилки галерей и начали плотный огонь. Англичанка отшатнулась, но отказываться от своего намерения не собиралась. Десантники были вынуждены переключить свое внимание на оборону, открывая ответный огонь. Кеннет снимала их и серые тени галереи, которые озарялись огненными цветками. Она гарцевала по узкой площадке между галереями так, будто каждая пуля знала о ее особом журналистском статусе и была готова облететь. Женщине несказанно везло, хотя ее камера и источник света на ней были хорошим ориентиром для морпехов.
Выстрелы не умолкали. Морские пехотинцы не собирались продвигаться дальше. Алан догадался, что его группу собирались заманить в ловушку, а десантники поняли, что их план нуждается в срочной корректировке. Сиводедов в очередной раз попросил журналистку скрыться и метнул в сторону противника гранату. Из-за полумрака он не сумел рассчитать правильное направление. Граната ударилась в один из каменных выступов и взорвалась, не долетев до американцев. От прогремевшего взрыва произошел обвал. Впрочем, он был не очень серьезным – ход не заблокировался. На пути у американцев возникло лишь небольшое препятствие, которым они с успехом воспользовались в качестве своеобразной баррикады.