Три коротких, затем – три длинных… Опять три коротких. Но теперь, почему-то, снова три длинных. И опять три длинных. Да что же это такое?
Морзянка? Но она складывалась в бессмыслицу. Или тот, кто подавал сигналы с третьего этажа генеральской дачи, попросту плохо владел азбукой Морзе?
А ведь очень похоже на то! Этот «кто-то» то ли слышал, то ли читал, то ли знал откуда-то еще, что сочетание троек коротких и длинных импульсов дает международный, понятный всем и всегда SOS: «Save Our Souls», или, если по-русски, «Спасите наши души». Сигнал бедствия, просьбу о немедленной помощи. Нет для моряка, летчика, полярника, пограничника, альпиниста, геолога, – словом, любого, кто знает, что такое «полевые условия» и «форсмажорные обстоятельства», большего позора и несмываемого греха, чем отказать в такой просьбе!
Но человек, попавший в беду, забыл – а может быть, не знал никогда! – правильный порядок точек и тире в морзянке. Другого объяснения загадочным световым вспышкам не находилось.
Вот снова: три, еще три и опять три высверка с различными интервалами.
Мозг Павлова заработал холодно и четко. Итак, кто и кому подает эти отчаянные сигналы?
Ясно, что не хозяин дачного особняка, генерал-майор Геннадий Феоктистович Берсентьев. Диковато было бы, даже с поправкой на возможную белую горячку.
Его супруга? Сергей только хмыкнул: единственной встречи с мадам Берсентьевой ему хватило за глаза. Такую милую даму в одном помещении с амурским тигром не оставишь, потому как животное жалко: они, тигры, все ж таки в Красную книгу занесены, их и так считаные экземпляры остались. Вот от нее спасаясь – это да! – чем хочешь засигналишь. Но чтобы сама… Слишком извращенное воображение иметь надо.
Тогда кто? По всему выходило, что, кроме очаровательной Леночки Берсентьевой, некому. Не обслуга же…
«А почему это, – подумал Полундра, вспомнив, что дежурный сержант в офицерской гостинице передал ему, что Елена Геннадьевна Берсентьева собирается встретиться сегодня со старшим лейтенантом Павловым, – она так и не появилась? Просила, чтобы я ее дождался, но… Я-то решил, что это очередной безобидный девичий прибабах, вроде как с мотороллером тогда. А если не безобидный? Если девушка попала в серьезную беду именно потому, что хотела со мной встретиться, а? Нет, по-любому нужно срочно выяснить, что там происходит на генеральской даче. И сделать это скрытно, никого не посвящая».
Сергей развернул «Нерпу» в сторону РЛС, вновь на форсаже взревел мощный мотор, и вскоре Полунд-ра уже пришвартовывался к причалу.
Он переоделся в темно-синий спортивный костюм, который должен был идеально маскировать его в наступающей темноте, буркнул недоумевающему Котельникову что-то вроде «Пойду, свежим воздухом подышу». И размеренным экономным бегом направился в сторону дачного поселка.
Оружия Полундра брать не стал: интуиция, которой Павлов привык доверять, подсказывала ему, что в данной ситуации оно не понадобится.
Он миновал ворота, резонно предполагая, что хоть какую-то охрану генерал у ворот своего дачного участка выставил. Легко перемахнув двухметровую бетонную ограду, Полундра мимоходом порадовался, что Берсентьевы не держат сторожевых собак, и тихим скользящим шагом стал подкрадываться к особняку.
Тьма ранней июньской ночи, накрывшая дачный поселок, надежно скрывала Полундру. Обогнув гараж и незаметно пробравшись мимо ярко освещенных окон холла, Сергей подошел к углу дачи. Он поднял голову, всмотрелся в темные окошки верхнего этажа.
Все верно, не померещилось ему. Снова ритмичные сполохи яркого белого света из углового окна, выходящего на берег. Три, еще раз три… Кто-то с редкостной настойчивостью продолжал передавать сигнал бедствия.
Полундра внимательно вгляделся в стену особняка и довольно хмыкнул: всего-то метров семь до окошка, да еще шпалеры, увитые лимонником… Ну, это для него семечки! Нет проблем.
Он ловко ухватился за свисающую лиану, подпрыгнул… И уже через полминуты осторожно постучал в оконную раму.
– Сережа, Полундра, это ты?! – В голосе Леночки слышалось настоящее ликование. – Я знала, что ты придешь! Я была уверена: ты увидишь мой сигнал, ты догадаешься.
Павлов одним точным движением перекинул тело в комнату, и Леночка, не сдерживая радостных слез, немедля повисла у него на шее.
«Господи, – подумал Полундра, осторожно поглаживая по спине прижавшуюся к нему всхлипывающую девушку, – а ну как у нее это просто романтический бзик? Нет, только мне не хватало, что закрутить любовную историю с недавно отпраздновавшей совершеннолетие соплюшкой».
– Что произошло? – спросил он, мягко, чтобы не обидеть, отстраняя девушку. – Да, я увидел сигнал фонаря, ты ведь сигнал «СОС» подавала, да? Так что случилось?
– Я нечаянно услышала, – она замялась, – ну, сначала нечаянно… А потом… Словом, я подслушала разговор отца с этим мерзким китайцем, Чжоу Фан Линем. А затем, когда поняла, что они задумали против тебя какую-то гадость, я забралась к отцу в стол и нашла там очень странные документы. Про вертолет «Ми-26» и про ртуть. Вот послушай…
Сергей слушал девушку внимательно, не перебивая. Именно теперь, после ее эмоционального рассказа, все становилось абсолютно ясно, без всяких заморочек и непоняток. Да, но поведение генерал-майора в контексте того, что сейчас рассказала его дочь… Просто вообще ни в какие ворота не лезет! Он под суд пойдет, неужели его дочка этого не понимает?
– Ты очень помогла мне, Лена, – сказал Павлов, серьезно и немного печально глядя в лицо девушки. – А теперь мне пора возвращаться. Ничего больше отцу не говори, не ввязывайся в конфликты. Ты поняла? Ни-че-го. Да, с матерью тоже помолчи. Я найду способ передать тебе весточку.
– Сережа, – взволнованно вскинулась Леночка, – а папа… Он, что, очень серьезно влип? Ты мне правду скажи, он все-таки мой отец.
Полундра промолчал, тихонько коснулся губами девичьей щеки и шагнул к открытому окну.
Но покинуть дачу генерала Берсентьева Полун-дре не удалось. Сад под окном Леночкиного узилища озарился яркими огнями двух мощных фонарей. Снизу донесся оживленный говор:
– Петька, дубина стоеросовая, я ж ясно сказал: штыковая лопата, а ты что притащил?! Ну на хера тут грабарка, чмо болотное? А лом где, несчастье?
– Да я… – раздались невнятные оправдания. – Ты, Вась, посвети в сарай-то, сейчас принесу. Ох, затрахаемся мы эту поганую яму копать!
– Эт-то что еще за балет на льду? – повернулся Павлов к Леночке. – Меня, что ли, ищут? Неужели сразу могилку рыть решили для несчастного спецназовца, никак нужную лопату не подберут? Ну, это они поторопились!
– Скажешь тоже, – тихонько, почти неслышно рассмеялась Леночка. – Это солдатики по отцовскому приказу копают траншею под кабель, чтобы подвести электричество к причалу для яхты. Вторую ночь уже мучаются. Да, но… Как же ты теперь отсюда выйдешь? Ведь заметят же, а они до рассвета, часов до пяти-шести утра из-под окошка не уберутся. Тревогу поднимут…