Старлей скосил глаза на раненое плечо — его следовало немедленно чем-нибудь замотать, чтобы остановить кровь. Потому что та хлестала из раны, как вода из плохо закрученного крана.
Затрещала по швам майка. Туго стянув повязку на ране, Барханов завязал узел. Материя тут же пропиталась кровью.
«Подсумок. В нем остались еще рожки».
В подсумке действительно оказалась пара рожков. Заткнув их за пояс, старлей попытался вновь надеть бронежилет, но раненая рука не слушалась, ему удалось лишь накинуть его, но не застегнуть.
«Хрен с ним», — Барханов не стал продолжать.
Теперь он был готов к бою с роботом. Но старлей понимал, что долго продержаться в таком состоянии не сможет. Кружилась голова, раненое плечо постоянно давало о себе знать, отбирая у десантника последние силы. И если в течение ближайших часов ему не окажут медицинскую помощь…
«Ерунда, главное приложить этого металлического ублюдка, а там будь что будет».
Старший лейтенант обмотал ремень автомата вокруг здоровой руки и пополз. Вся его надежда была на то, что проволоку успели размотать, замкнув кольцо вокруг робота, и теперь предстояло выманить его. Вокруг было непривычно тихо и спокойно, а ведь еще несколько минут назад здесь трещали автоматные очереди, захлебывался пулемет, рванула граната. Все, что напоминало о недавней перестрелке, были исцарапанные пулями стволы деревьев и гильзы патронов, на которые только и успевал наступать локтем старлей.
Углубившись в лес, Барханов замер. Его рука зацепилась в траве за металлическую проволоку — она не была натянута, лежала спиралью.
«Кажется, у них получилось».
Старлей взял проволоку в руку, слегка подергал в надежде, что кто-то из его товарищей уцелел и сейчас, как он сам, гадает — живы ли остальные. Проволока так и не отозвалась. Вдалеке послышался приглушенный шум, словно где-то включился гигантский вентилятор. Старлей даже не сразу понял, что это, сперва ему показалось — просто шумит в голове. Но по мере приближения звука Барханов узнал: «Вертушка…»
Вдалеке, сквозь верхушки деревьев, он уже видел мелькание вертолета. Узнаваемый силуэт — «Ми-24». Барханов сначала обрадовался, что наконец подоспела долгожданная помощь, но тут же понял, роботу не составит трудностей сбить вертолет.
«Надо предупредить пилота».
Старлей больше не прятался, он вскочил и, не жалея ног, бросился к берегу — открытое пространство было лучшим местом, с которого пилот мог заметить подаваемые ему сигналы.
Робот пришел в движение. Логический анализатор зафиксировал в небе большое тепловое пятно. Оно быстро приближалось, двигаясь над самым лесом.
«Воздушная цель. Уничтожить», — вынес вердикт электронный «мозг».
«Т-191» проехал под деревьями и, отыскав в лесу небольшую поляну, над которой светился кусок звездного неба, остановился. Железный щиток на металлическом корпусе щелкнул и отъехал в сторону. Зажужжал привод, и на кронштейне выехала небольшая, словно игрушечная, ракета с красной боеголовкой. Электронный «мозг» высчитал траекторию полета…
Барханов выбежал на берег, запрокинул голову. Над рекой показался вертолет — вспыхнул конусовидный прожектор, и ровный, словно вычерченный циркулем, круг света заскользил по воде. Старлей начал махать рукой, призывая пилота разворачивать машину и улетать прочь.
Когда десантник попал в поле зрения прожектора, «Ми-24» завис над рекой. Щурясь от слепящего света, Барханов продолжал подавать знаки. Но пока пилот понял, чего хочет от него человек на берегу, над лесом уже заискрилась ракета.
Оставляя извилистый шлейф дыма, она прочертила на фоне звездного неба полукруг и встретилась с вертолетом. Прогремел мощный взрыв — в небе вспыхнул огненный шар. Старлей упал на землю, прикрыл голову здоровой рукой.
Охваченные огнем конструкции разлетелись. Часть их рухнула в реку, а часть опустилась прямо на деревья. Сухие листья и ветки мгновенно вспыхивали, ветер погнал пламя по верхушкам. Огонь перекидывался на растущие вблизи деревья. Разгорался верховой пожар.
Барханов приоткрыл глаза — в кронах деревьев дергались языки пламени. На берег наплывал удушливый запах гари.
«Вот черт, не понял меня».
Старлей вскочил на ноги, и тут у него возникло ощущение, что кто-то смотрит ему в спину. Обернулся и почти мгновенно выстрелил. Очередь со звоном разбилась о бронированный корпус робота — пули ушли рикошетом в лес. Дернулся ствол пулемета. Короткая очередь — Барханов сложился перочинным ножом и рухнул на камень.
* * *
Даже летом в тайге разжечь пожар не так-то легко — брошенная в сухую траву непотушенная сигарета скорее всего погаснет, а если оставить на солнце пустую бутылку, то сфокусированный ею луч вряд ли подожжет мох. Шансов на это — один из сотни. Совсем другое дело, когда на лес упадут полыхающие обломки вертолета, прольется топливо. Тогда огонь распространяется с невероятно большой скоростью, охватывая километры территории. А если еще поднимется ветер…
Огненный шар вспыхнувшего топлива отделился от упавших на верхушки деревьев конструкций «Ми-24» и словно покатился по лесу. Предрассветный ветер шумел, пламя дергалось как в конвульсиях, пожар увеличивался в размерах. Сперва горели только верхушки деревьев, но вскоре уже полыхали сухая трава и опавшие листья. Огонь несло ветром. Он шел по листве быстро, а когда добирался до травы, набирал еще большую скорость. Жар возносил дымящуюся листву, трещала хвоя. Огонь перебрасывался с дерева на дерево.
Пал подошел к кустам. С сильным треском и шумом взвилось огромное пламя. Деревья превратились в сплошной факел, но только на несколько секунд — сухая хвоя обгорела и погасла. Зато старые, высохшие деревья горели на корню.
Всюду стоял густой белый дым. Испуганные животные спасались бегством. И во всем этом хаосе нельзя было разобрать — где земля, а где небо. Везде был огонь, огонь и огонь.
Пламя быстро сожрало все сухое, покатилось дальше, почти не затронув березовую рощу, расположенную с подветренной стороны. Пожар у реки заметно ослабел, и охваченный огнем лес в один миг превратился в сотни догорающих деревьев.
Группа Лаврова сбежала с холма и резко остановилась, словно наткнулась на невидимую преграду. То тут, то там трещали пылающие деревья. В воздухе летал пепел. От земли к обгоревшим верхушкам деревьев поднимались, извиваясь, сотни струек сизого дыма.
— Мать честная, — на одном выдохе проговорил Еременко.
Пожар выжег не весь лес. Огненный шар пала прокатился только по центральной его части, оставив за собой дорожку выжженной травы и кустов. Эта дорожка была настолько ровной, что казалось — пламя кто-то специально направлял.
— Вперед, — приказал Батяня.
Продвигались медленно, пытаясь вычленить из всех звуков подозрительные, рассмотреть в дыму движение. Нервы у каждого были напряжены до предела. Все прекрасно понимали: где-то поблизости находится робот. И если вовремя его не заметить и не успеть укрыться, можно считать себя трупом.