Группа вихрем ворвалась в вертолет. Пятаков, чтобы не создавал проблем, был вырублен аккуратным и точным движением и распластался на сиденье. Оказавшись в кабине, Катерина сориентировалась довольно быстро. Приборы оказались, в общем, знакомыми. Хватало, конечно, и тех, с которыми сталкиваться не приходилось, но основа стандартная. Сабурова занялась тумблерами, а соратники – окрестностями. И, как выяснилось, не зря. Из-за надстройки вылетел бородатый ливиец с автоматом наперевес, явно стремясь сделать невозможным отлет вертолета. Пришлось стрелять – куда ж тут денешься. Автомат сработал, как всегда, безупречно. Да и стрелок был далеко не худший, в результате чего резвый ливиец кувыркнулся через голову. Но этот кульбит стал для него последним, и распластавшееся тело неудачливого гимнаста больше не шевелилось.
Катя запустила двигатель – следовало прогреть его хотя бы по минимуму. Двойной винт со свистящим шуршанием разгонялся, разрезая воздух. А рядом появился еще один ливиец, тут же срезанный Саблиным. Оглушенный Пятаков, лежащий в кресле, ничего этого не видел и, судя по его безмятежному виду, даже не ощущал.
– Ну, что такое? Почему медлим?
– Погоди… – процедила Сабурова сквозь зубы. – Сейчас.
В общем-то, ситуация была не такой уж плохой – судя по указателю горючего, бак был заполнен наполовину, так что до берега вполне можно дотянуть.
Боцман и Николай, удобно устроившись в кабине, принялись поливать свинцом ливийцев. Шансы предоставлялись во всех смыслах сумасшедшие, о которых даже и мечтать в свое время не приходилось. Весь вопрос теперь состоял лишь в том, сумеют ли боевые пловцы его использовать. Если нет – выбраться отсюда станет почти невозможным. Но сейчас думать об этом не было времени.
Плотно сжав зубы, Саблин ударил из подствольника, превратив в кашу двух врагов, так неосторожно подставивших себя. Зиганиди окатывал короткими очередями каждое подозрительное движение.
– Ну, что, глядишь, и получится! – крикнул он, скаля зубы.
– Не спеши сказать «гоп»… – проворчал Саблин.
Сабурова увеличила обороты. Движок басовито взвыл, поднимая машину в воздух. Что ни говори, а профессионализм Катерины оставлял желать лучшего – вертолет качнуло, – но она, под приглушенные крепкие выражения товарищей и огонь ливийцев, все же выровняла корпус машины. Каким-то рывком вертолет поднялся на несколько метров выше; теперь еще немного, и…
– Проклятие! – прямо-таки взвыла Сабурова.
– Что такое?
– Шланг гидравлики перебили, – глядя, как брызжет масло, ответил «пилот», – твари!
Вслед за этим оторвавшийся уже от поверхности вертолет стал терять управление, снова падая вниз. Последний шанс оказывался упущенным. Радостный рев экипажа яхты приветствовал ухудшение в стане противника. Все оставшиеся в живых ливийцы бросились к опускавшемуся вертолету, готовясь взять гостей под белы ручки.
– Получай, паскуды! – прохрипел Боцман, бросая вниз гранату.
На этот раз она была совсем не учебной. В результате чего упавшая в самую гущу так неосмотрительно сбившейся вместе компании граната произвела поистине ужасающее опустошение в ее рядах.
«Группа ливийских товарищей», только что полная сил и планов, представляла собой сейчас печальную картину. Палуба была покрыта изувеченными трупами, распластавшимися в самых разнообразных позах. А спустя несколько мгновений невероятными усилиями Сабуровой вертолет все же был посажен на площадку, чудом не рухнув набок. Словно вихрь, из кабины ринулись все трое. Чтобы избежать разных нехороших случайностей, Саблин еще раз вырубил уже начавшего приходить в себя Пятакова.
Джамаль, мотая звенящей головой, поднялся с палубы. В момент взрыва он оказался чуть в стороне и поэтому вместе с парой подчиненных отделался лишь легкой контузией. Мутным взглядом он окинул пространство, видя вокруг трупы. Но сориентироваться в обстановке ему не дали гости, возникшие рядом, словно черти из табакерки.
– А ну, лежать! Лицом вниз! – заорал Зиганиди, скроив устрашающее выражение лица.
То ли ливийцы еще не очухались, то ли у них были свои соображения, но они не спешили выполнять приказ, поэтому он был усилен действием. Саблин врезал хозяину «Киренаики» под ложечку, а потом добавил еще, приложившись по физиономии, в результате чего тот уже не пытался сопротивляться и саботировать «рекомендации». Падение начальника окончательно деморализовало двух оставшихся в живых подчиненных. Они, несмотря на контузию и легкие ранения, быстро смекнули, что раз уж с Джамилем обходятся так непочтительно, то с ними может быть еще хуже, и не сопротивлялись.
– А ну, вперед, твари! – Обезоружив трех оставшихся в живых ливийцев, боевые пловцы под дулами автоматов вели их в трюм.
Бой был закончен.
– Да-а, – заключил Саблин, усевшись на корточки, – с ума сойти можно…
– Ты погоди, нам мозги еще понадобятся, – хмыкнул Зиганиди, – уж сейчас-то стоит сохранить ясность рассудка. Победу нужно прочувствовать.
Усталость навалилась как-то сразу – сильнейшая, подкашивающая. Но нельзя было расслабляться. Спустя несколько минут уже была запущена силовая установка. «Киренаика» разворачивалась.
«Неужели все? – не мог поверить Виталий. – Выиграли… да!»
– Боцман, смотри! – вдруг вскрикнула Катя, указывая на море.
Американский эсминец «Кросс» – тот самый, с борта которого пришла «водная помощь» Мефодию Платонову, двигался курсом на юг. Недавно была получена информация о том, что на богатую яхту «Киренаика» совершено нападение пиратов. Командование антипиратской операцией приняло решение направить туда эсминец под командованием капитана второго ранга Джеральда Уоррела, курсировавший ближе других.
«Кросс» представлял собой настоящую плавучую крепость, и встреча с ним пиратам ничего хорошего не обещала. Тем более что в практике и корабля, и командира уже хватало таких встреч, после которых героические деяния очередной шайки заканчивались навсегда. Сопротивлявшиеся подвергались нещадному истреблению из всех видов оружия. Выжившие и сдавшиеся получали по заслугам – разумеется, в виде справедливого суда на суше, – а бандитское плавсредство, служившее разбойным целям, топилось. Благо таких возможностей на эсминце хватало с лихвой.
Радист периодически запрашивал по эфиру, не видел ли кто-нибудь яхты «Киренаика», ведь какой-нибудь корабль мог случайно встретить ее и пройти мимо, ничего не подозревая. Положительных ответов не поступало, и пришлось продолжать поиски самостоятельно, выслав вертолет. Он-то и дал в конце концов координаты.
Стоя с биноклем в руках на командном мостике, капитан уже чувствовал добычу, как опытный охотник. Объяснить это трудно, нужно просто иметь такое важное в этой работе чутье. И оно, слава богу, у Уоррела имелось. Мирно светило солнце, заливая лучами необозримый морской простор, когда с «Кросса» заметили яхту. Хотя судно пока казалось в оптику только точкой, был отдан приказ: приготовиться. Командованию полетела радиограмма: «Обнаружил «Киренаику», предположительно захваченную пиратами. Иду полным ходом на сближение».