Память, логика и пространственное воображение не подвели англичанку, чего в тайне опасался Селиванов, – коридорчик оказался тем самым, каким нужно. Через несколько минут их группа оказалась уже в другой, более «цивилизованной» части пещер, там, где когда-то проходили туристические экскурсионные маршруты. Но более всего Селиванова удивило то, что все время, пока они двигались по коридорчику, он шел довольно круто вверх! Надо же, вроде и под землей, а точно в гору карабкаешься. Каких только чудес не бывает в природе...
Заканчивался коридорчик невысоким пещерным залом.
Именно сюда стремилась Джулиана Хаттерфорд!
В прыгающих лучах ручных фонариков видны были проржавевшие рельсы узкоколейки. А на рельсах сиротливо стояли два сцепленных туристических вагончика, полуоткрытые платформы с бортиками по периметру и сломанными скамейками. Рельсы шли немного под уклон, и под колесами вагончиков лежали тяжелые тормозные «башмаки».
– Вот! – тихо, но с гордостью сказала Джулиана. – Я ожидала чего-то подобного. Там, на схеме, которую мне показывал Аббершоу, отмечена одна из конечных станций туристического маршрута. Это как раз здесь. Мы сейчас внутри Афонской горы, это даже немного выше уровня моря, хоть мы и не покидали пещерного комплекса. А противоположный конец узкоколейки, там, где один из туристических входов в пещеры, он немного ниже! Понимаешь?! Если мы сумеем выбить тормозные башмаки, то доедем до самого выхода, и люди Василевского нас не догонят!
«Хотя бы и догнали, – угрюмо подумал Александр. – Впрочем, нет. Я настрелялся вдоволь, численное превосходство по-прежнему у них, а получить напоследок пулю было бы попросту обидно! Почему бы не попробовать выбить „башмаки“? К тому же времени до взрыва почти не остается, а мы отошли совсем недалеко. Как бы тут все не обвалилось, когда рванет. Решено, попытаемся сделать так, как говорит англичанка».
А мисс Хаттерфорд, что называется, накаркала: в потолок зала ударила автоматная очередь. И еще одна. Василевский послал за ними погоню! Да, никак не мог угомониться Андрей Федорович, оскорбили его в лучших чувствах...
Александр прошелся длинной очередью из «кедра» по выходу из скального коридорчика, чтобы не особенно высовывались. Синицын в это время лихорадочно отбивал прикладом автомата приржавевшие к рельсам «башмаки», двое боевиков помогали ему. Никому не хотелось вновь вступать в бой, лить кровь недавних товарищей и рисковать своей жизнью.
И вот, наконец, тормозные «башмаки» выбиты! Два сцепленных вагончика медленно тронулись вперед, к зеву тоннеля. В мечущемся свете электрических фонариков картина выглядела совершенно сюрреалистически, словно в авангардистском кино!
– Вспрыгивайте на платформы! – крикнул Александр, одсаживая Джулиану. – Расцепить вагончики? Некогда расцеплять, давайте скорее!
Вслед удаляющимся вагончикам ударили автоматные очереди. Пули высекали искры из ржавых рельс, с визгом рикошетировали от стен. Воздух заполнился доломитовой пылью и гарью сгоревшего пороха. Но тут вагончики, дребезжа и раскачиваясь, исчезли в тоннеле.
Павел Николаевич Барецкий предвидел события у входа в пещеры настолько точно, что даже сам слегка удивился этому. А чему удивляться? С его-то военным образованием и опытом не такая уж сложная задачка.
Абхазские вояки силами до батальона поперли напрямик, что называется, «рассудку вопреки, наперекор стихиям». И, как предвидел Барецкий, попали под шквальный пулеметный огонь. Залегли, конечно, – кому охота умирать ни за грош?
Попытались зайти с другой стороны, но долго ли развернуть станковый пулемет? История повторилась, залегли опять. Но уже потеряли убитыми и ранеными не менее полуроты пехотинцев. Станковый пулемет с хорошим, опытным расчетом, да когда занимает он господствующую высоту – это страшная сила! А учитывая то, что Василевский не пожалел в свое время сил и боеприпасов, и теперь все подходы были отлично пристреляны, попытки «вооруженных сил самообороны» прорваться дуриком и взять напором выглядели чистейшей самоубийственной глупостью. В пропасть прыгать – и то больше шансов, что в живых останешься!
Попытались провести что-то вроде артподготовки, даром, что ли, горные пушки сюда тащили? Но, во-первых, при первых же залпах легких пушчонок пулеметчики Василевского спрятались в заранее подготовленном укрытии, чтобы не достал шальной осколок, а во-вторых, пушки стреляют настильно, они в обороне хороши, а не в наступлении.
Для подавления пулеметов в данном случае подошла бы гаубица с навесной траекторией стрельбы или минометы. Но ни того, ни другого абхазские военные специалисты прихватить в горы не догадались. Кстати, большой вопрос – помогло бы, даже если б и прихватили. Укрытия были оборудованы на совесть! Боевики Василевского, предвидя попытку подобного штурма снизу, от Нового Афона и Сухумского шоссе, не пожалели времени и пота, создали настоящий шедевр полевой фортификации.
Словом, получалась какая-то скверная пародия на войну, только вот кровь лилась самая настоящая, и умирали люди взаправду. Свинцовые бичи пулеметных очередей раз за разом хлестали наступающих абхазских пехотинцев.
Генерал-майор Павел Николаевич Барецкий наблюдал за происходящим в бинокль, сморщившись, как от зубной боли. По своей военной специальности Барецкий был не пехотинцем, а разведчиком-спецназовцем, тут есть своя специфика. Но для того, чтобы понять, что абхазские военные творят одну глупость за другой, не нужно было даже общевойскового училища заканчивать, достаточно иметь голову на плечах и прочитать хотя бы «Боевой Устав пехоты».
«Под прикрытием брони им тоже ничего не светит, – думал Барецкий. – Танк здесь не пройдет, а легкий бронетранспортер сожгут из гранатометов, как вон те два, полутора часами ранее. Нельзя же воевать настолько бездарно, просто зло берет! Странно! Двенадцать лет назад абхазы сражались с грузинами вполне достойно, когда же они разучиться успели? Неужели пойдут в такую же бессмысленную атаку в третий раз?»
Пошли! И снова откатились, оставляя трупы убитых. Боеприпасов у обороняющихся было с избытком, и патронов люди Василевского не жалели.
«Единственное, что сразу бы положило конец этому кровавому непотребству, – думал Барецкий, – так это удар с воздуха. Атака боевых вертолетов. В этом случае у обороняющихся никаких шансов не остается. Но абхазское руководство на это не пойдет! Пока еще можно, пусть с громадной натяжкой, выдавать то, что происходит за рядовую полицейскую операцию. А боевые вертолеты переводят все в совсем иную плоскость. Это уже операция не полицейская, а военная. Их политики не хотят признавать очевидного, надеются и дальше дурить всем головы. А еще они надеются на меня и моих миротворцев, только зря они на меня рассчитывают. Я буду выжидать! Пусть потом в Москве с меня снимут шкуру за пассивность, но сейчас под пулеметы я ребят не пошлю! Но и выжидать нельзя до бесконечности, тогда нужно уводить роту, незачем молодым ребятам смотреть на этот кровавый бардак. А увести я ее не могу! Мало ли, что там между строк вычитать можно! Я военный, а не политик, и у меня есть приказ оказать всемерное содействие. Вот кто бы знал, как я ненавижу все, связанное с политикой. Василевский, конечно же, стал врагом, он предатель, демагог и сволочь, каких поискать, но... Я понимаю теперь, почему его демагогия оказалась настолько успешной, почему за ним пошло столько неплохих парней».