— Не насмотрятся, это точно! — согласилась мама Полундры.
— Это значит, жди нового пополнения в семействе, — продолжал, добродушно усмехаясь, Митрофаныч. — Внук у тебя уже есть? Жди, скоро будет внучка!
Протяжный, берущий за душу вой сирен раздался вдруг над причалом.
Полундра очнулся, оглянулся на свое судно, где ему уже махали руками. Отнял от себя руки своей жены.
— Ну, прощай, — негромко сказал он. — Прощай, мать. За меня не бойся, со мной ничего не случится. Прощайте, дядя Саша, берегите Наташку. И ты, Митрофаныч, прощай, не ругай меня тут за глаза-то…
Сирены снова взвыли — протяжно и повелительно. Полундра махнул рукой и стал отдаляться от бетонного парапета.
— Я буду ждать тебя! — махнув рукой, крикнула ему вслед молодая женщина. — Хоть год, хоть десять, хоть сто лет.
Взяв на руки своего сына, она подняла его высоко над головой и показала Полундре. Тот радостно заулыбался и кивнул в ответ.
Сирены уходящих в плавание кораблей взвыли в третий раз, призывая моряков подняться на борт.
Махнув рукой последний раз, Полундра одним прыжком настиг свое судно. Осторожно, на малом ходу, оно отошло от причала и, пристроившись к эсминцам, двинулось в сторону выхода из бухты — туда, где в лучах неяркого северного солнца искрилось открытое море.