– Да ты их и так не считал никогда, – возразил Полундра. – Вон какой домик на побережье себе отгрохал. Десять процентов от кустарного бензина, оказывается, весьма хорошо могут кормить…
– Ну, десять процентов – это мелочи, – рассмеялся Исрафилов. – На эти деньги только что домик и можно построить.
– Не жалко его бросать? – поинтересовался старлей. – Добро все-таки. Очень даже приличное добро…
– А кто это собирается его бросать? – возразила жена Исрафилова. – Мы никуда не уезжаем из Махачкалы! Нам тут неплохо.
– Из жизни уйдешь ты, североморец, – сказал чекист. – Уйдешь, потому что очень много узнал. Уйдешь, чтобы обеспечить нам хорошее алиби.
– Один такой, который слишком много знал и все хотел корчить из себя главного, уже болтается мертвый, привязанный к корпусу трубоукладчика, – сказала жена Исрафилова. – Человек из Ирана. Приехал сюда, чтобы командовать нами… В Тегеране же не узнают, отчего и как он на самом деле погиб. Будут думать, что по собственной глупости. И таким образом мы выполним заказ и сохраним добрые отношения с нашими заказчиками из-за границы.
– А с помощью тебя мы сохраним добрые отношения с московским начальством, – продолжал за свою жену продажный чекист. – Не знаю, веришь ли ты в бога, старлей… Я лично не верю. И в то, что там, за гробом, начнется какая-то иная жизнь, тоже. Поэтому скажу я тебе здесь и сейчас, пока ты еще живой, что с тобой дальше будет…
– Стой спокойно, североморец, и не дергайся! – жестко приказала жена подполковника, видя, что Полундра незаметно переступил с ноги на ногу и приблизился к Исрафилову. – Шанса спастись у тебя все равно нет. А на то, что я побоюсь выстрелить в тебя из пистолета, не надейся. Рабочие нас, конечно, услышат, но пока они решатся вылезти из постелей, мы двадцать раз успеем оказаться в море…
– Вот именно, – сказал Исрафилов. – Слушай же, что с тобой будет. Сейчас я для надежности выстрелю тебе в шею из подводного ружья. Пусть это уж лучше будет бесшумно, так спокойнее. Аннушка вынет у тебя из горла стальную иглу, твое тело доставит к трубоукладчику, прицепит там к корпусу, рядом с Исмаилом. А когда вернется сюда, то я подорву мину. Взрыв оба ваши тела так обезобразит, что ни одна экспертиза не определит истинной причины смерти.
Полундра внимательно смотрел на цинично ухмыляющегося чекиста.
– Ты, стоя на берегу, подорвешь? – спросил он. – Значит, пульт взрывателя у тебя с собой?
– Пульт взрывателя, вот он…
Исрафилов извлек из кармана пульт, показал Полундре.
– Вот, старлей… Стоит только мне нажать вот на эту кнопку, как…
Но Исрафилов не договорил. Вдруг он вскрикнул и выронил пульт на песок. Следом за этим раздался звук далекого выстрела. Чекист и его жена в изумлении уставились на его простреленную навылет руку. Только Полундра, удивленный не меньше других пришедшим неизвестно откуда спасением, вдруг понял, что все для него теперь становится просто и легко.
Без особых угрызений совести североморец выстрелил из своего подводного пистолета в женщину, длинная острая игла вонзилась ей в предплечье. Болезненно вскрикнув, Исрафилова выронила на песок свое оружие.
Полундра преспокойно подошел и подобрал пистолет.
Сам Исрафилов в это время тщетно пытался нацелить на североморца ружье, сильная боль в раненой руке мешала ему. Наконец, увидев, что старлей поднимает пистолет, чекист решился, пневматическое ружье щелкнуло, но слабая рука не удержала его, прицел сместился, и тонкая смертоносная игла пролетела далеко поверху, Полундре даже не понадобилось пригибаться.
– Брось ружье, Исрафилов! – приказал Полундра. – Брось по-хорошему, а то пристрелю как собаку!
Скроив плаксивую гримасу, подполковник выронил подводное ружье на песок.
Армейский «уазик» и следом за ним тентованный грузовик «ЗИЛ-131» на большой скорости промчались по ухабистой грунтовке через спящий и безлюдный рабочий поселок, вырулили на его окраину, к отдельно стоящему на берегу моря вагончику, затормозили, вздымая тучи песка и пыли. Тут же из машин стали выпрыгивать солдаты – замерли в изумлении перед открывшейся им картиной.
Исрафилов и его жена сидели на песке, скорчившись от боли. Неподалеку стоял Полундра. Казалось, позабыв обо всех на свете, он держал в руке взрыватель от радиоуправляемой мины и сосредоточеннейшим образом изучал его.
Североморец ничуть не удивился, увидев подъехавшие машины с солдатами, и только кивнул выскочившему из «уазика» лейтенанту.
Тот приблизился, косясь на сидящих на песке.
– Товарищ старший лейтенант! В ваше распоряжение прибыли…
– Вижу… – коротко отвечал Полундра.
– Нам снова на связь вышел неизвестный человек, – продолжал лейтенант. – Сказал, что вы в опасности, что приказ товарища подполковника Исрафилова ложный, что мы должны немедленно отправляться к вам на выручку…
– Все правильно, – отозвался Полундра, поднимая глаза от взрывателя. – Молодцы, что послушались.
– Разрешите доложить, – продолжал лейтенант. – Ребята из разведуправления засекли этого радиста. Он находится на побережье, в зарослях тростника…
– Вон там? – переспросил Полундра, кивая в сторону лагуны. – Знаю, видел. Там прибор ночного видения на мачте торчит… Это он и стрелял, наверное… – проговорил североморец задумчиво.
– Кто это, товарищ старший лейтенант? – спросил командир комендантского взвода.
– Не знаю…
– Курд! – громко и отчетливо произнес женский голос у них за спиной. – Это курд!
Солдаты удивленно оглянулись. Злобно сверкая глазами, жена Исрафилова смотрела на них. Сам подполковник при этих словах вдруг как-то странно заскулил, стал извиваться на песке, словно от сильной боли.
– Эх ты, дятел лысый! – грубо, словно базарная баба, продолжала жена Исрафилова. – Тебя ж тот чернявый иранец предупреждал, что неизвестно, чей это агент и что он может быть опасен. Что ты тогда сказал? Что это мирный ихтиолог, чокнутый профессор… Тебе просто было лень им заниматься! Не захотел по зарослям тростника лазить… И вот видишь, что вышло! Этот проклятый курд все испортил!
Исрафилов, сидя на песке, отчаянно скулил, будто его бьют. Солдаты удивленно переглядывались, ничего не понимая.
– Ладно, хрен с ними! – жестко сказал Полундра. – Потом во всем этом разберемся. Приказываю доставить этих двоих в штаб Каспийской флотилии!
– Слушаюсь! – выпалил лейтенант.
– Где сержант? – спросил Полундра.
– Здесь! – Знакомый сержант показался из-за руля «уазика».
– Где лодка?
– Там, у причала, – сержант немного смутился. – Не было времени ее собрать… Да никто ее не взял! Там нет никого…
– Ладно, хорошо, – снисходительно отвечал Полундра. – Собирайтесь, поедем.