Воспоминания. Они груз. И опора… Всю ту проклятую войну без единой царапины прошел. Хотя в таких котлах побывал – и Бамут брал, где боевики окопались в ракетной базе советских времен. И по степи моджахедов гонял, как джейранов. И из горных пещер душманских выродков выковыривал. Как заговоренный был. И везением своим, как бронежилетом, всю свою роту прикрывал. «Трехсотые» были, но за всю войну ни одного «двухсотого». Хорошая рота была. Одна из лучших в ВДВ. Каждого бойца подбирал сам. Знал силы и слабости всех. А командиры какие были…
Все перевернулось вверх тормашками осенью 96-го. Моджахеды тогда решили устроить грандиозное шоу на потеху мировой общественности. Подтянули все резервы откуда только смогли, под видом мирных жителей просочились в Грозный, разобрали из бесчисленных схронов оружие, захватили с боем будто нарочно подогнанные из России на вокзал столицы Ичкерии два вагона с ручными противотанковыми гранатометами. И начался час потехи.
Город тогда защищали в основном силы МВД. Какие-то были мутные властные разборки у руководства милиции и военных. В результате вояки в большинстве своем отправились воевать в горы, а Грозный оставили неприкрытым. И даже когда начался захват городских объектов, вояки не спешили на помощь – мол, если менты такие крутые, пускай покажут, как они без нас воюют.
Прикомандированный к районной комендатуре со своими бойцами Великанов был послан на деблокирование комплекса административных зданий. В осаде находилось здание ФСБ и другие правительственные организации. Душманы шли на штурм, но раз за разом откатывались, неся потери.
С продвижением не складывалось. Боевая машина десанта и БТР-70 выскочили из комендатуры, скрытые туманом от дымовых шашек. Не помогла маскировка – головная БМД тут же схлопотала в броню выстрел противотанкового гранатомета, слава богу по касательной.
Двигались десантники медленно, как черепахи, постоянно увязая в стычках и перестрелках незнамо с кем. Хаос. Неразбериха, везде что-то взрывалось, ухало, рушилось. Казалось, стреляли отовсюду.
Вторую «морковку» (гранату из «РПГ») головная машина схватила через полчаса, прямо в моторный отсек. Повезло, все остались живы, но машина застыла грудой горячего металла. А вслед за этим два выстрела остановили и вторую «коробочку». И Великанов понял, что они полностью потеряли маневр и влипли по-взрослому.
Вокруг стали сжиматься значительные силы душманов. БМД-2 еще огрызалась выстрелами тридцатимиллиметровой пушки и пулемета «ПКТ», дробящими камень и разрывающими тела на куски. Но вскоре смолкла, получив еще один заряд. Наводчика ребята вытащили из бронемашины еще живого, но без сознания.
Вокруг простирались развалины панельных зданий – следы новогоднего штурма 95-го года. Там десантники и ушли в глухую оборону. У Великанова из полутора десятков бойцов было уже пять раненых. К счастью – опять везение, ни одного «двухсотого».
Эфир был переполнен криками о помощи и страшными вестями:
– Памир. Окажите поддержку. Нас убивают. Славяне, помогите. У меня тут три десятка русских ребят. Пять «двухсотых». Мы же все русские…
Сердце сжималось в груди Великанова от того, каким тоном это было сказано. Но сделать он не мог ничего. В городе творилось светопреставление. Смерть кружила над Грозным, как штурмовик, орудуя своей косой направо и налево.
Душманы лезли на Великанова и его десантников, как бешеные крысы. Впереди шли обкуренные молодые чеченцы, которым было море по колено. За их спинами скрывались опытные наемники. Хуже всего, что с двух точек, с пристрелянных позиций, лупили опытные снайпера. Нужно было что-то делать. Притом срочно!
Великанову показалось, что на крыше двухэтажного дома он засек одного снайпера. Так и есть. Снять бы его из гранатомета. Но «Муху» в помещении, где десантники держали оборону, не используешь. Всех бойцов изжарит реактивным хвостом.
Вздохнув поглубже, Великанов поднял с пола тубус «Мухи». Прочел сильно сокращенную молитву, всего из трех слов: «Господи, спаси и сохрани». И ринулся из укрытия. Присел на колено. Всадил выстрел из гранатомета точнехонько в позицию снайпера.
Что было потом, он не помнил. Говорят, что его снял второй снайпер. Да еще рядом рванула граната из подствольника. Результат – тяжелое пулевое ранение и контузия.
Очнулся он в полубреду. Долго его душа бродила в сумрачных краях между явью и реальностью, между жизнью и смертью. Но он выкарабкался. Он всегда выкарабкивался.
А когда пришел в себя и его сознание обрело прочную сцепку с действительностью, навалились новости. И с ними пустота внутри.
Он узнал, что, когда душманы выдохлись, понесли сокрушительные потери и федералы были готовы окончательно решить вопрос незаконных вооруженных формирований, основные силы которых скопились в Грозном, из Москвы припорхнул генерал с птичьей фамилией. Он в интервью принародно объявил, что русских солдат доблестные чеченцы вот-вот поведут по улицам города, как пленных немцев в Сталинграде, но он этот вопрос утряс по понятиям, и будет подписан справедливый и вечный мир с сепаратистами.
Такого заряда безответственности, цинизма, наглости и глупости даже в суровые 90-е видеть приходилось нечасто. Иудин мир был подписан под аплодисменты внешних и внутренних «доброжелателей и друзей» государства Российского. В общественном сознании при помощи средств массовой информации душманы быстро прошли стадии развития от бандитов до сепаратистов и, наконец, до гордых воинов национально-освободительного движения. Москва тут же продала по дешевке всех тех чеченцев, кто боролся за нее. По запросам правоохранительных органов Ичкерии (то есть легализовавшихся банд) милиция в русских городах стала отлавливать тех чеченов, кто воевал за Россию, и под видом преступников конвоировать в Грозный на растерзание. А Великанова списали из десанта по здоровью. Учли боевые заслуги. И нашли теплое место – в военкомате в родном городе. Живи да радуйся. Заведи себе домик на пяти сотках. Выращивай яблоки. Бери взятки. Чем не жизнь?.. Но ему это было не по душе.
А потом это безжизненное спокойствие вмиг рухнуло…
Прочь воспоминания. Надо жить сегодняшним днем. Вчерашним живут старики, а Великанов себя пока к таковым не относил.
– Сержант Уэбо! – крикнул он.
К нему подскочил рослый мускулистый сержант, один из лучших воспитанников, неустанно прикрывавший ему спину во всех операциях.
– Продолжайте занятия вместо меня, – сказал Игорь сержанту, зная, что тот, польщенный доверием, выжмет всех до седьмого пота. – Вам в помощь сержант Кага.
Получив власть, негры всегда старались использовать ее на сто пятьдесят процентов, особенно если под их единоначалием оказывались представители других кланов.
Всё, сегодня расслабление. Слишком жарко и муторно.
Великанов, насвистывая привязавшийся мотивчик, отправился к себе в кабинет под защиту кондиционера. В холодильнике его ждал ящик холодного местного лимонада из смеси тропических фруктов.