– Но уже сам факт того, что ей не дали войти, позволит им сделать все выводы, – рассерженно произнес жрец.
Воин не обратил на него внимания.
– И что ты сделала, Джа?
Она опустила голову и прошептала, что сняла платье, закрыла воина своим телом и сделала вид, что они развлекаются. Женщина не вошла, а снаружи она не могла хорошо его рассмотреть.
Наступило молчание, потом, все еще дрожа, она посмотрела на него и увидела, что он улыбается, нет, смеется, и странно было видеть эту мальчишескую усмешку на таком мужественном лице.
– Жаль, что я был без сознания! – сказал он. Потом он повернулся к жрецу.
– Повторяю, у меня нет претензий относительно слуг. Хонакура сиял.
– Это рука Богини! Да, я не ошибся, когда подумал, что это Она привела вас сюда! Возьмите миллион рабынь, светлейший, и вы не найдете ни одной, которая догадалась бы защитить вас таким образом и захотела бы это сделать.
– Рабыня? – Ее пугала его улыбка, а о том, каков он в гневе, она не решалась и подумать. – Так эта линия на лице означает, что ты рабыня?
Она робко кивнула, и его гнев теперь обратился на жреца.
– И кто же владеет этой рабыней?
– Я полагаю, храм или жрица Кикарани, жрец не испугался, он только слегка удивился. – А что, светлейший?
Воин не ответил. Некоторое время он хмуро смотрел перед собой, потом невнятно произнес:
– Из какой помойной ямы все это взялось? – он пожал плечами и опять обратился к жрецу – Итак, я должен убить этого человека… Хардуджу… да? А его друзья?
Кажется, старика это удивило.
– Если вы говорите о воинах, светлейший, то они с почтением отнесутся к вызову и к тому, что за ним последует. Я уверен, что большинство из них – люди чести. Затем, когда вы получите власть правителя, вы сможете наказать изменников, обеспечить паломникам должную защиту и выловить разбойников. – Понятно, – он замолчал и уставился в пол. Мимо с грохотом прошла вереница мулов, копыта выбивали стаккато по булыжникам дороги, погонщики радостно кричали, завидев впереди конец своего долгого путешествия. По дороге брела лошадь. Солнечный бог спустился совсем низко, и светлое пятно на стене порозовело. Жужжали мухи. Воин лениво отгонял их, а иногда ловил муху рукой. Потом он хмуро посмотрел на жреца.
– Хорошо, а где я сейчас?
– В этом домике обычно останавливаются паломники, – пояснил Хонакура.
– Где это?
– Сразу за городом.
– А что это за город? – голос его звучал все глуше, в нем таилась опасность.
– Город у храма, светлейший, – терпеливо отвечал жрец. – Храм Богини в Ханне.
– Ханн? Благодарю вас, – кивнул воин. – Никогда раньше об этом не слышал. Какой… Где… – он взревел от бессилия, а потом резко выпалил: – На какой большой части суши, окруженной соленой водой, мы находимся? – Казалось, он сам удивлен не меньше, чем они.
– Соленой водой? – повторил Хонакура. Он взглянул на Джа, как будто надеясь получить у нее помощь. – Мы сейчас на острове, светлейший. Он лежит между Рекой и ее маленьким рукавом, но вода здесь не соленая. Рукав не имеет имени, но иногда его называют Рекой Судилища, – быстро добавил он, чтобы предотвратить дальнейшие расспросы.
– А как называется большая река?
– Просто Река. – В голосе старика послышалось отчаяние. – Другой нет, поэтому зачем ей имя? – Он замолчал, а потом добавил: – Река – это Богиня, а Богиня – это Река.
– Вот как? – Воин в раздумье потер подбородок. – А какой сегодня день? – спросил он.
– Сегодня День Наставников, светлейший, – ответил жрец. Увидев, как смотрит на него воин, он нахмурился и резко произнес: – Третий день двадцать второй недели года двадцать семь тысяч триста пятьдесят пятого от основания храма.
Воин застонал, а затем вновь воцарилось долгое молчание.
Светлое пятно на стене исчезло, и в домике стало темнее. Воин поднялся, подошел к окну и, опершись локтями о подоконник, стал смотреть на дорогу. Его огромное тело загородило и без того слабый свет. Через шторы, закрывающие вход, Джа могла различить очертания прохожих – работники шли домой с полей, рабыни – такие же, как и она сама, вели паломников в домики. Проехал всадник, и воин, выругавшись, отпрянул от окна.
Он прижался спиной к стене между окном и дверью, так что его лицо скрылось в тени, сложил руки на груди – у большинства мужчин такие ноги, как у него руки, – и опять обратился к жрецу.
– Очень интересная сказка. – Его глухой голос звучал совсем тихо. Есть только одна маленькая неувязка – я не воин. Я не знаю даже, как взять меч в руки.
– Светлейший, – взмолился Хонакура, – вас все еще беспокоят последствия изгнания демона и удара по голове. Я пришлю к вам целителя… Вы отдохнете еще несколько дней, и потом ваши силы восстановятся.
– Или я умру, вы сами так сказали.
– Да, это так, – отозвался старик печально, – сейчас опасность возросла, ибо если правитель застанет вас больным, он несомненно вызовет вас на поединок. Это – его последняя надежда.
– Нет, все не так, – глухой голос звучал все с той же непривычной мягкостью. – Я объясню. Вы не существуете, светлейший – я правильно говорю?
– священный Хонакура. И ты, прекрасная Джа, как ни жаль, тоже не существуешь. Вы оба – порождения больного рассудка. На самом деле я Уолли Смит. Я болен. У меня… о черт! Опять забыл! У меня в мозгу насекомое… Он посмотрел на их лица и разразился громким низким смехом.
– Не то говорю, да? Жук? Это тоже маленькое насекомое, да? Какое-то насекомое меня укусило, и началось воспаление мозга. Я много спал, и у меня были странные… сны. – Он опять в раздумье потер подбородок. – Мне кажется, что имя «Шонсу» в них звучало. Во всяком случае, я был очень болен. Вот поэтому вы и не существуете. Я все это придумал.
Посмотрев на жреца, он нахмурился.
– Видимо, я не выживу, потому что прилетела моя сестра, она прилетела из… Ну ладно, не будем об этом!
– Светлейший, вы ударились головой, – произнес Хонакура тактично. – Повреждения головы так же, как и воспаление мозга, могут вызвать странные сны и даже дать дорогу младшим демонам. Утром можно будет провести еще одно изгнание.
– Утром, – сказал воин, – я проснусь в.. доме исцеления. Или, может быть, уже умру. Я очень болен. Но изгнаний больше не надо. И дуэлей. И воинов. Наступило долгое молчание.
– Интересно. – Жрец вытер губы. – Когда я был еще мальчишкой, примерно две жизни назад.. Пришел воин, он искал новобранца. Конечно, все мальчишки хотели принести воинскую клятву, – он усмехнулся. – Поэтому он устроил нам испытание. Вы знаете, какое это было испытание, светлейший?