— Так мы на него уже идём? — спросил Марк с глуповатой улыбкой.
— Конечно. Не вижу причин тянуть время. Тем более, далеко идти не придётся. В «Серендибе» сейчас ни души, а у меня есть универсальный ключ. Подходит абсолютно ко всем дверям. В том числе к калитке. Помнишь, какой ковёр у дедушки в кабинете? А ка-кие там диваны… — Она мечтательно зажмурилась.
Пряча выдающую его с потрохами улыбку, Марк поспешил к кассе.
* * *
Едва успели переступить порог, как Зарина начала его целовать — с пылом приговорённой ведьмы в ночь накануне аутодафе. Да и сам Марк почувствовал себя восходящим на костёр. Только пламя было не смертоносным, а окрыляющим и возносящим к звёздам.
Губы разомкнули в кабинете серендибовского шефа. Марк абсолютно не помнил, как они поднимались по лестнице, как отпирали двери. Казалось, только что за спиной была сырая вечерняя улица опостылевшего русского города… мгновение, и они уже стоят на коленях друг перед другом в таинственном полумраке; губы распухли и болят точно в юности — после первых настоящих поцелуев. Под ногами мягчайший ковёр, над головой парусом вспухает бархатная портьера, а из распахнутого окна фантастическим образом струится средиземноморский жар и запахи цветов.
— Такой ты мне нравишься ещё больше, — тяжело дыша, сказала Зарина.
— Какой?
— Взгляни. — Она протянула ему зеркальце в металлической оправе, изображающей женщину с чувственной до уродливости фигурой.
Марк посмотрел в тёмный, чуть мерцающий овал. Сначала он ничего не увидел, угадывалось лишь движение неясных теней. Но вдруг отражение словно прыгнуло на него. Перед ним бешено сплетались два тела — мужское и женское. Тела были облиты багровым светом и блестели от пота. Казалось, их соединяют не любовные объятия, а удушающие тиски смертельного поединка. Мужчиной был он сам, только несравнимо более мускулистым и волосатым, чем в действительности. Женщиной — Зарина.
Марка пронзило страстное желание стать тем, зазеркальным, и в ту же секунду он упал в отражение, как в колодец. Он боролся с сильной и гибкой, будто зверь, девушкой. Его кожу раздирали в кровь острые ногти, но и сам он кусался, давил и ломал — до победы, до торжествующего рёва и долгого опустошительного содрогания.
Марк опомнился. Тело ослабло и болело. Так бывает при температуре под сорок или после многочасовой работы на солнцепёке. Он лежал на ковре, голый и бледный. Не фавн из зеркала, а обладатель привычного рыхлого брюшка, отвисших как сучье вымя грудных желез и гладких, похожих на сосиски конечностей. Чресла прикрывала его собственная водолазка, скомканная и почему-то влажная.
Напротив него, на кожаном диване, по-мужски широко расставив ноги, сидела Зари-на и дымила тонкой чёрной сигаретой. На ней были короткие шорты из блестящего розового латекса, да перетягивала грудь узкая полупрозрачная лента. Сквозь ткань вызывающе просвечивали крупные тёмные соски. Талию девушки опоясывало несколько оборотов верёвки, свитой из кожаных ремешков. Заметив, что Марк очнулся, девушка встала и потянула верёвку. Та упруго, как змея, развернулась. Сделалось понятно, что это — длинная плеть с резной рукояткой и колючим металлическим шариком на конце. Зарина коротко взмахнула рукой. Плеть свистнула, описала над её головой замысловатую петлю и покорными кольцами упала девушке на плечи.
— Круто, — пролепетал Марк и попытался сесть. С первого раза не получилось. Он поёрзал по мягкому ковру и наконец прислонился спиной к толстой ножке стола. Подтянул колени к груди. — А теперь объясни, что происходит?
— Материализация старого как власть принципа. Нужно сделать выбор между кнутом и пряником, — с усмешкой сказала Зарина. — Пряник ты уже отведал, а вот кнут ещё нет. Если договоримся, то и не отведаешь. — Она покатала между пальцами колючку на конце плети. — Поверь, договориться — в твоих интересах.
— Всё-таки шантаж… — сказал Марк в большей степени самому себе.
— Не совсем. Я бы назвала это расстановкой точек над «ё». Ты пока не очень понимаешь, во что тебя втянули. Знаешь, ты удивительно легковерен для адвоката, Марк. Хотя легковерен — это чересчур мягко сказано. Ты просто чмо, мой милый. Чем вовсю пользуются умные и хитрые люди.
— Чмо? Что это значит? — вспылил Фишер.
— Ну, по-другому, лузер…
— Я помню, что означает слово. Мне непонятно, почему ты меня так назвала!
— Потому что это правда. Разве нет?
Фишер насупился. Конечно, это было правдой. И короткий как оргазм всплеск авантюризма, закончившийся столь позорно, только подтверждал безжалостный вывод.
— Ладно, пусть я в самом деле лузер, — уныло пробормотал он. — Но зачем же так откровенно? В лицо…
— Разве после всего, что между нами произошло, я не имею права на любую откровенность? — удивилась Зарина.
— Между нами ничего не было, — огрызнулся Марк. — Гипноз какой-то. Бред. Наведённая галлюцинация.
Зарина смотрела на него с гаденькой ухмылкой. Фишеру вдруг подумалось, что люди в состоянии гипноза способны выделывать самые чудовищные вещи. Чем занимался он сам, если сейчас валяется перед этой девкой голый и измочаленный до такой степени, что не способен встать и отнять у неё плеть? Не способен даже толком прикрыться.
— Иногда бред бывает поразительно реален, — подтвердила худшие догадки Зарина. — Ты ведь это почувствовал, милый. Впрочем, мы отвлеклись. У тебя есть минута на раз-мышления. После этого мне придётся поиграть с кнутом. Учти, я ещё ребёнком научилась сдирать им шкуры с коров и свиней.
— Избавь меня от своего… — Марк запнулся. Он так разволновался, что забыл, как подходящее выражение звучит по-русски. В голове крутилось «showoff» да «play cool». Наконец, нужное слово всплыло: — От своего выпендрёжа. И дай, пожалуйста, мою одежду. И портфель.
— Тем временем полминуты уже прошло, — начисто проигнорировав его требования, сообщила Зарина.
— О господи! — простонал Марк. — Допустим, я согласен сотрудничать. Что дальше?
— Дальше никаких сложностей. Нужно сделать так, чтоб сюда приехал мистер Джи.
— Мистер кто?
— Мистер Луизианский Лев. Он же Дядюшка Джи или просто ЛЛ.
Марк был потрясён. Маленькая негодяйка преподносила один сюрприз за другим.
— Откуда тебе известно это имя?
— Ну же, Марк, перестань изображать тупицу. «Серендиб» — лучшее детективное агентство города. Разве можно остаться анонимным для его сотрудников? Я знаю о вас абсолютно всё. И поверь, факты убийственны. Одно дело Новицкого тянет на приличный срок. А погром в ГЛОКе? Да при желании уже сегодня можно устроить вам экскурсию в Мордовию или на Колыму. Комфорта обещать не могу. Но незабываемые впечатления гарантирую.
— Благодарю. Впечатлений мне на сегодня достаточно, — пробурчал Марк. — Хорошо, я попытаюсь вызвать мистера Джи. Пусть сам разбирается с этими чёртовыми документа-ми. Не понимаю только, как вы собираетесь меня контролировать?