В ту ночь, когда остверы сожгли продовольственные склады Океанских Ястребов, Отири не до конца поняла, что это было. Но позже, когда она шла за отрядом Ройхо по пятам, ведьма смогла проанализировать случившееся, сравнить свои ощущения с чувствами матери, бабушки и иных ламий, которые через череду поколений дали ей жизнь, и пришла к выводу, что таким образом богиня связала её жизнь с графом Ройхо. Если до того, как она воочию увидела оствера, ещё можно было отступить от назначенного ей пути, то после этого дороги назад уже не было. Впрочем, Отири это не смутило, а, наоборот, обрадовало. Всё шло по накатанной за тысячелетия существования ламий колее, и это было хорошо. Первый этап прошёл без сбоев. И теперь, когда она оказалась рядом со своим суженым, пришла пора начинать второй этап. Следовало дать графу некоторые первичные знания о ламиях и их происхождении, а затем более полную информацию о нанхасах и о том, что он сам плоть от плоти и кровь от крови северян.
Посыл пошёл, и отметка в ауре графа отозвалась. После этого Уркварт был должен прислушаться к знаку богини, и во время сна, пока только так, а не напрямую, увидеть некоторые картинки из прошлого. И хотя мать Отири, мудрая Каити, наверняка сказала бы, что её дочь торопится, юная по меркам своего странного и необычного народа ведьма считала, что Уркварт выдержит первые видения, не сойдёт с ума, сможет переосмыслить то, что узнал, и после этого станет самостоятельно искать новых знаний.
Минула ночь. А за ней вторая, сегодняшняя. Ламия чувствовала, что в душе графа происходит непонятная борьба, и понимала, что это из-за посланных Кама-Нио видений. И вот первый результат налицо. Задолго до рассвета Уркварт покинул супружескую спальню, ходит по стене и наверняка пытается проанализировать сны, которые так похожи на явь.
«О чём его мысли и что он увидел? Каковы посланные ему богиней видения? – спрашивала себя Отири, наблюдая, как сильный, крепкий и уверенный в себе мужчина, который оказался достойным противником нанхасов, воин во многих поколениях в очередной раз резко разворачивается. – Это мне неизвестно, но предполагаю, что всё идёт по плану. Я не могу проникнуть в голову того, кто с недавних пор стал мне дорог, и, наверное, это правильно. Кто знает, а вдруг я стала бы ревновать его к Каисс и совершила бы глупость, которая могла бы породить ненависть духов семьи Ройхо, и они поведали бы своему потомку, кто скрывается под личиной девочки Никки? Нет. Лучше не знать его мыслей, по крайней мере пока. И не надо излишне нервничать и переживать. Ведь в конце концов всё само собой встанет на свои места».
Неожиданно Уркварт остановился и, вскинув голову, посмотрел в сторону Центрального донжона, как раз в то окно, из которого за ним наблюдала Отири. Невольно ламия поёжилась, улыбнулась, и по её душе прокатилась тёплая волна. Она отступила в глубину комнаты, ещё раз взглянула на графа, который продолжил свой утренний променад, и легла в уютную тёплую постель.
До того момента, когда за ней придёт мадам Карсан, оставалось ещё полчаса, и она могла немного подремать. В её жизни всё было хорошо. Никакие заботы юную ведьму не одолевали. Всё шло так, как этого хотела Кама-Нио и она сама.
Нет. В тёмном окне на третьем этаже Центрального донжона никого. Окинув взглядом другие окна тёмной башни, которые выходили в сторону моря, я пришёл к выводу, что чужой взор мне померещился. Такое случается, поскольку я далеко не идеален и не являюсь самым совершенным человеком в мире Кама-Нио, а значит, могу быть мнительным.
Поворот. Делаю двадцать шагов по крепостной стене. Смотрю на фигурки дружинников, которые застыли на Приморских башнях и, видимо, не понимают, почему в такую рань граф бродит по стене замка, словно призрак отца Гамлета. Но им и не положено это понимать.
Поворот. Взгляд на залив. Всё без изменений. Из серой водной массы, которая сегодня спокойна, торчат клыки скал. Очередные двадцать шагов. И, войдя в привычный ритм, я возвращаюсь к своим мыслям, которые не дают мне спокойно отдыхать, заставляют напрягаться.
Итак, с чего начать? Да, пожалуй, с того момента, когда я вернулся из похода на Север и прибыл в Изнар.
После встречи с герцогом Гаем Куэхо-Кавейром свободного времени у меня практически не было. Суета. Беготня. Поездки. Дела. Встречи. Решение самых разных вопросов. Посещение замка Куэхо-Кавейр. Консультации с местными военачальниками. Разговоры с тайными стражниками Канимов, в первую очередь с заместителем Аната Каира бароном Краттом. Доклады моих ближних людей, братьев Дайирин и Керна. Ну и конечно ежевечерние оздоровительные сеансы с бароном Эхартом.
Я мало спал. Много двигался. Выкладывался сам и заставлял активней шевелиться подчинённых. В итоге получил что хотел и смог на некоторое время вернуться в свою вотчину. Ну и что же я смог сделать за минувшие три с половиной недели?
Во-первых, был решён вопрос по переселению в графство Ройхо почти пяти тысяч человек, которые до недавнего времени числились рабочими имперского олигарха Кейца Тангима и трудились на его железоделательных рудниках.
Дело было непростое, сложностей хватало. И одна из них состояла в том, что мой молодой сюзерен не мог остановить работу рудников, которые являлись стратегическими предприятиями. Поэтому за каждого человека, работающего на них, он просил равноценного работника. Кажется, всё на поверхности, отдай за крестьянина раба и забирай человека. Но средний по физическим кондициям подневольный человек без особых навыков в империи стоит три-четыре иллира, надо сказать, в связи с военным временем, достаточно дёшево. И выходило, что за возвращение крепостных людей графа Ройхо на их исконные земли я был должен отдать минимум пятнадцать тысяч золотом. Сумма более чем приличная, но я мог её выплатить.
Однако после консультаций со своими помощниками, более пристально рассмотрев ситуацию с разных сторон, я решил не торопиться и сговорился с герцогом, что крестьяне будут возвращаться в мои владения по частям, несколькими партиями в течение трёх месяцев – двух зимних и одного весеннего. Сначала ко мне уйдут самые крепкие мужики и женщины, за ними молодёжь, а в самом конце старики. И чтобы понять, почему я решил поступать именно так, а не как иначе, достаточно просто оглянуться по сторонам, и всё становилось ясно.
Мы на севере. Сейчас зима. Деревни графства Ройхо частично сожжены, а частично разрушены. Жить людям негде. Припасов для них нет. Кеметцы местных крестьян не знают и эту зиму сами ютятся не в наилучших условиях, а значит, делиться с ними припасами и пускать их в свои посёлки и городки не станут. А с коренных жителей толка немного, сотен пять людей на общий кошт они взять смогут, и это максимум. Вот и решил я, что пусть сначала мужики восстановят хотя бы некоторое количество своих позаброшенных домов и поставят времянки, а только после этого начнётся переселение иждивенцев – женщин и детей. Правда, можно было оставить вопрос переселения крепостных до весны. Но время неспокойное. Надо торопиться, и я делал всё от меня зависящее, чтобы люди успели перебраться в графство до оттепелей и уже этим летом начали спокойно осваиваться в своих деревнях.
В итоге план по переселению крепостных был составлен. Решения приняты. Дайирины и замковый кастелян Бокре получили чёткие приказы. Дело пошло, а я переключился на другие вопросы.