И ведь переживет, еще как переживет. В худшем случае получит выговор, лишится премии, но работать продолжит. Напряженная ситуация с кадрами вынуждает администрацию на многое закрывать глаза. Конечно, если «отличится» по-крупному (угробит кого-нибудь так, что шум поднимется, или как следует, то есть как не следует, поскандалит с начальством), то, конечно же, уволят, а за такие вот грехи — нет. Все же хорошо закончилось — родит женщина сейчас в Склифе, Марианна Петровна примет роды, организует перевод матери и новорожденного в роддом… Угробит кучу времени, но сделает все, как положено. Потому что какой-то идиот не сделал так, как ему положено делать! Тоже мне врач с пятнадцатилетним стажем! Полжизни на линии! Лишь бы привезти куда-нибудь и сбросить, а там хоть трава не расти и птицы не пой!
Заведующий подстанцией отреагировал так, как обычно реагируют в таких случаях. Выслушал и пообещал разобраться. «Знаю я это разбирательство, — подумала Марианна Петровна. — Поручит разобраться старшему врачу, тот немного позудит на утренней пятиминутке и спустит все на тормозах». Как будто в первый раз.
Не в первый. Далеко не в первый. С этой же подстанции привозили беременную в родах где-то с месяц назад. Скоропомощники уверены, что любая беременная должна сама сразу сказать им о своей беременности. Забывают, что есть умственно отсталые, замечательно легкомысленные, есть пьянчужки и наркоманки, которых кроме выпить-ширнуться ничего не интересует. Животы не пальпируют, диагноз ставят на глазок. Ставят и везут, а потом делают круглые глаза и разводят руками. Ну ладно, с асцитом [7] беременность как-нибудь спутать можно, живот напряжен, вздут, на первый взгляд похоже. Но ставить диагноз апоплексии яичника, [8] когда головка уже начинает прорезываться, — это никуда не годится! И ответ: «А она нам не сказала!» — это, простите, детский лепет.
И никто не чешется, никому ничего не надо, вот что самое ужасное. Как в том анекдоте, когда прибегает индеец с ящиком в руках к шерифу и орет: «В ящике динамит! Фитиль уже зажжен!» Шериф невозмутимо отвечает: «Проблемы индейцев шерифа не волнуют». А что гинекологам по дежурству то и дело «акушерить» приходится, а потом переводы организовывать — так это нормально. Надо же чем-то на работе заниматься, чтобы не заскучать. Ага, заскучаешь тут, как же!
Порой скоропомощники заблуждались добросовестно. Вот прошлой весной привезли женщину сорока шести лет. Когда месячные прекратились, подумала, что это климакс начинается, а оказалась беременность. На фоне ожирения второй степени живот растет не так уж и заметно, прибавка веса списывается на увлечение сладким или мучным… Ну и привезли ее с апоплексией под вопросом не в родах, а на седьмом месяце. «Вы шевеления плода не чувствовали?» — спросила Марианна Петровна. «Чувствовала, но думала, что это газы», — смущенно ответила пациентка. Интеллигентная умная женщина, финансовый директор. Вот не думала она о беременности, и все тут! Даже поверила не сразу, сидела, крылья носа раздувала — принюхивалась, а не пахнет ли от Марианны Петровны спиртным? Когда же поверила, не столько обрадовалась, сколько удивилась. Удивительно, да, с учетом того, что разница в возрасте между первым и вторым ребенком составляет двадцать два года. Как там у нее сейчас-то дела? Как дела? Родила!
К хирургам беременных везут с острым аппендицитом, самый ходовой диагноз. Хирурги молодцы, рубят фишку, еще ни одну беременную на стол не взяли. Осмотрят, расспросят прицельно и звонят в гинекологию: «Приходите, тут вам подарок!» То-то уж радости. Полные штаны. А одна партизанка, менеджер по продажам или по закупкам, начисто отрицала факт каких-либо отношений в течение последних полутора лет. Не то чтобы «да он не в меня» или «да ничего у нас не рвалось», а совсем. Не было половых контактов с мужиками! Никаких! Трясла головой и лепетала: «Нет-нет! Как же? Откуда? Вы что?» Марианна Петровна ей картинку с УЗИ показывает, смотри, мол, вот твой ребеночек, вот голова, вот тело, вот ручки с ножками, через месяц родишь — не налюбуешься, а она все за свое: «Вы ошибаетесь! Такого быть не может!». Наотрез отрицала, как партизан на допросе, и так убедительно, что человек несведущий поверил бы ей, а не ультразвуку. Дежурный хирург Вахтанг Тариэлович за спиной пациентки пальцем у виска покрутил и одну бровь приподнял — уж не вызвать ли психиатров, но Марианна Петровна едва заметно качнула головой — не надо, обойдемся. Такое не только у психически больных случается, но и у вполне здоровых. Тусовка-вечеринка. Перепила. Отрубилась. Утром проснулась — ничего не помнит. Ну а раз ничего не помнит, то ничего и не было, логично ведь. А врач «Скорой» ткнул пальцем в живот через одеяло, халат и ночнушку, почувствовал напряжение и диагностировал аппендицит с перитонитом. Тоже крутой скоропомощной деятель, не первый год работает.
Как-то раз, во время утренней конференции (конференц-зал находится в клинико-хирургическом корпусе на первом этаже) Марианна Петровна не выдержала и спросила у руководства: «Доколе это будет продолжаться?!» Руководство резонно пожало плечами (резонно, потому что хоть Склиф и называется научно-исследовательским институтом скорой помощи, но приказывать «Скорой» не вправе, там свое начальство) и высказалось в духе: «Не вы первые, не вы последние». Обидно. Как там пел Высоцкий: «Обидно мне, досадно мне, ну, ладно». [9] Нет, определенно надо пересматривать программы циклов по общему усовершенствованию врачей и фельдшеров «Скорой помощи» и уделять больше внимания своевременной диагностике беременности. Ну и дисциплину подтянуть, чтобы раздевали при осмотре как положено, пальпировали бы как следует и думали бы как люди с медицинским образованием. Мечты, мечты…
Последней каплей стал приезд уже знакомого доктора с пятнадцатилетним стажем. Еще одна беременная дама с трех вокзалов, закутанная в какие-то балахонистые одежды с чужого плеча. Вшивая, чесоточная и с гнойной раной на левой голени. Врачом «Скорой» был выставлен чудный до упоения диагноз острого аппендицита. Не упомянуто ни о беременности и начавшихся родах, ни о чесотке, ни о вшах, от обилия которых колтун на голове у пациентки шевелился, вызывая смутные ассоциации с Медузой Горгоной, ни о ране на ноге.
«Спокойно!», — скомандовала себе Марианна Петровна. Ну, опять двадцать пять, что с того? Обработаем, примем роды, переведем, вздохнем облегченно и будем ждать новых сюрпризов. Но врач со «Скорой» начал возмущаться длительностью приема привезенной пациентки.
— А вы что, коллега, хотите, чтобы мы вам так же не глядя расписывались в приеме? — поинтересовалась Марианна Петровна, вложив в слово «коллега» весь свой запас сарказма.
— Что значит «так же не глядя»?! — возмутился коллега. — Вы на что намекаете?!
— На то, как вы ставите диагнозы!
— Я их ставлю так, как меня учили!