Закончив вскрытие, Саблин надиктовал судебно-медицинский диагноз, не забыв упомянуть в разделе «сопутствующие состояния»: «Маточная беременность малого срока плодом мужского пола, гестационный возраст 4–5 месяцев. Внутриутробная гибель плода в результате смерти макроорганизма матери».
Заполняя в регистратуре бланк медицинского свидетельства о смерти, он с одной стороны написал фамилию погибшей женщины, с другой же стороны указал причину смерти — сочетанную травму груди и живота. В подпункт «Прочие состояния» поставил «Беременность малого срока». Осталось только подписать, все остальное доделает медрегистратор: запишет в регистрационный журнал данные о причине смерти в соответствии с записями в свидетельстве и выдаст потом это свидетельство родственникам умершего, предварительно заполнив все остальные графы. Конечно, это было нарушением, заполнять свидетельство о смерти от начала до конца обязан врач, но врачи от этой работы обычно уклонялись, ограничиваясь заполнением корешка и подписью. И не потому, что ленились, а исключительно потому, что такова особенность судебно-медицинской экспертизы, куда, в отличие от патанатомии, трупы частенько попадают без всяких документов. Дело в том, что свидетельство о смерти заполняется только на основании документа, удостоверяющего личность, кроме того, в свидетельстве есть такие пункты, заполнить которые можно только со слов родственников, например, какое у покойного образование и социальное положение. Вот поэтому эксперт заполняет после вскрытия только корешок свидетельства с диагнозом и ставит внизу на обороте свою подпись, а остальные пункты заполняет медрегистратор, когда выдает свидетельство родственникам, которым можно задать все необходимые вопросы.
— Сергей Михайлович, там муж Гречихиной за свидетельством пришел, хочет с врачом поговорить. Вы к нему выйдете?
Сергей кинул взгляд на окошко регистратуры, по другую сторону которого нервно шагал взад-вперед высокий нескладный, какой-то неказистый мужчина лет 32–35. Гречихин, стало быть. Муж беременной женщины, Людмилы Гречихиной, так нелепо погибшей в ДТП. Саблин кивнул ему и указал глазами на выход из помещения морга. Можно было бы и здесь поговорить, но ему хотелось постоять на холодном весеннем воздухе, чтобы немного освежить голову.
— Здравствуйте, — Гречихин, несмотря на горе, ухитрялся сохранять вежливость, — это вы вскрывали мою жену?
Саблина передернуло. Ну почему все пользуются словом «вскрытие» направо и налево? Вскрывал! Правильнее говорить: «проводил судебно-медицинское исследование трупа». Потому что, строго говоря, вскрывает труп не эксперт, а санитар, который делает все необходимые разрезы и распиливает череп. Вот не зря говорят, что в России, а может, и во всем мире, каждый обыватель считает себя крупным экспертом в трех вопросах: в спорте, в педагогике и в медицине. Все почему-то полагают, что в этих трех областях нет ничего сложного и разобраться может любой мало-мальски грамотный человек. А на самом деле существует масса тонкостей и сложностей, не говоря уж о базовых теоретических знаниях. Но кому придет в голову, что в спорте или в воспитании и обучении детей есть теория? И точно так же никому не приходит в голову узнать, что такое на самом деле судебно-медицинская экспертиза. Трупорезы — они трупорезы и есть, чего там знать-то! Такое пренебрежение к любовно выбранной профессии всегда приводило Сергея в ярость. Но в данном случае он решил промолчать: все-таки человек в стрессе, жену с ребенком потерял. Поэтому он только кивнул и коротко ответил:
— Да, это я.
— Что там было? От чего она умерла? От того, что попала в аварию? Или она в аварию попала из-за того, что чем-то болела, и ей стало плохо за рулем? Может быть, она умерла в машине?
— Откуда такие подозрения? — напрягся Саблин.
Он тщательно провел исследование и мог бы поклясться, что никаких серьезных заболеваний, могущих привести к подобному развитию событий, у покойной Гречихиной не было. Конечно, есть вариант токсикоза беременных, который у некоторых женщин длится довольно долго, и если у нее внезапно началась рвота, то она могла и с управлением не справиться, однако никаких рвотных масс в пищеводе он не обнаружил.
— Вы понимаете, в последнее время мне показалось, что Милочка от меня что-то скрывает. Она стала какой-то закрытой, не откровенной, я опасался, что у нее проблемы со здоровьем, все время спрашивал, но она уверяла меня, что все в порядке. Она меня обманывала, да? У нее было что-то серьезное? Я так и знал, так и знал! Мне нужно было бросить всё и приехать, нужно было самому всё выяснить, отвести ее к лучшим докторам, она же такая беспомощная, такая неорганизованная! А я вместо этого деньги зарабатывал, я семь месяцев в России не был, подрядился на одну работу в невероятно тяжелых условиях в Южной Америке, но там платят очень хорошо, и я на квартиру хотел заработать… Я же ради нее, только ради нее… Пока квартиры не было, мы ребенка заводить не хотели, все откладывали…
Он бормотал что-то еще, а Сергей стоял, оцепенев, и судорожно пытался принять решение. Вот, значит, как! Этот Гречихин семь месяцев не был дома и не видел жену, у которой к моменту смерти имела место без малого пятимесячная беременность. И что с этим делать? Судя по сроку, покойная Милочка собиралась рожать, в противном случае сделала бы аборт. А поскольку муж находился в длительной загранкомандировке и быть отцом ребенка не мог ни при каких условиях, то понятно, что молодая женщина собиралась со дня на день объявить супругу о своем уходе. Вероятно, она даже планировала выйти замуж за своего любовника. А муж ничего не подозревает, горюет по ней, считает, бедолага, что она была ему верной женой и честно ждала. Ага, глазоньки все проглядела ожидаючи…
— Не вините себя, — произнес Сергей, все еще мучаясь непринятым решением, — ваша жена была абсолютно здорова, и ваш приезд ничего не изменил бы. Она действительно умерла от сочетанной травмы груди и живота, множественных переломов ребер и внутреннего кровотечения.
«Говорить или не говорить? Черт, как же поступить? Как будет лучше? Если он узнает о неверности жены, то, возможно, будет меньше горевать, легче перенесет утрату и быстрее оправится. Злость, ненависть и ревность — очень сильные чувства и порой играют роль прекрасного лекарства. Но если он не узнает, он сможет всю жизнь вспоминать свою любовь как самое лучшее, что с ним происходило, он будет думать, что его искренне и преданно любили, а это тоже очень важно. Зачем ему знать, что у него выросли огромные ветвистые рога? Или все-таки нужно, чтобы он узнал?»
— Скажите, доктор, Милочка очень мучилась? Ей было больно?
— Не думаю, — покачал головой Сергей. — У вашей жены повреждения были очень тяжелыми, в таких случаях быстро развивается шок с потерей сознания, человек при этом уже ничего не чувствует до самого конца.
Гречихин отвернулся и поднял руку к глазам, вытирая выступившие слезы, потом издал странный звук, короткий и хриплый, и снова повернулся к Саблину:
— А лицо? Лицо не пострадало? Милочка такая красивая…
Что правда — то правда, Людмила Гречихина была на редкость хороша собой, и даже чудовищные смертельные травмы не скрыли окончательно ее совершенную красоту. Хотя Шекспир и утверждал: «Death’s a great disguiser».