– Он всерьез собирается раскрыть это дело? – настойчиво спросил Анри. – Да или нет?
Амалия улыбнулась.
– Полагаю, мы с вами скоро сумеем это выяснить… Комиссар хочет увидеться с нами в Париже.
– А как же я? – обиженно протянул Габриэль. – Если вы запамятовали, мы договорились вести расследование вместе!
– А вы не боитесь остаться без работы? – спросила Амалия. – Мне бы вовсе не хотелось, чтобы вас выставили на улицу. Не исключено, что вы еще понадобитесь нам в качестве журналиста.
Габриэль заколебался.
– Договоримся так, – продолжала Амалия, – мы с инспектором едем в Париж ночным экспрессом, а вы пока остаетесь в Ницце. Если понадобится ваша помощь, я позвоню или пришлю телеграмму.
– Вы можете рассчитывать на нас тоже, – сказал Эрве. – Если мы можем чем-нибудь помочь…
– Меня очень интересует роль Рошаров в этом деле, – сказала Амалия.
– Но их, к сожалению, уже не допросить, – заметил инспектор.
– Да, но у них остался взрослый сын. Не исключено, что он был в курсе дел своих родителей. Полагаю, он должен знать, к примеру, откуда у них появились деньги в 1916 году.
– Я тоже об этом подумал, – признался Анри. – Завтра его корабль возвращается из плавания, но если я буду в Париже, я не сумею допросить молодого Рошара.
– Я могу этим заняться, – вызвался Габриэль.
– Он ничего вам не скажет, – усмехнулся Эрве. – Не станет же этот моряк откровенничать с журналистом, который растрезвонит на весь свет, что его родители взяли деньги за то, что помогли замять какое-то темное дело.
– Очень разумное возражение, – согласилась Амалия. – Поэтому разговаривать с младшим Рошаром будет Ксения, а вы, Габриэль, на всякий случай будете где-нибудь поблизости. Я могу на вас положиться?
Габриэль, обрадованный, что ему придется работать в паре с девушкой, которая ему понравилась, кивнул несколько раз подряд и так энергично, что другой человек на его месте неминуемо повредил бы шею.
– Полагаю, что мое присутствие тоже может понадобиться, – заметил Эрве. – Если Симон станет запираться, я напомню, что его родители служили у нас и не видели от нашей семьи ничего, кроме хорошего.
– Ваше присутствие, господин граф, вовсе не необходимо, – воинственно заявил Габриэль.
– Не думаю, что оно повредит, – вмешалась Амалия. – Нам во что бы то ни стало нужно узнать, от кого Рошары получили деньги. Скорее всего, этот человек и есть убийца Лили Понс. Конечно, по понятным причинам Симон Рошар будет всячески изворачиваться и уходить от ответа, и тогда придется постараться, чтобы заставить его сказать правду.
– А если он ничего не знает? – спросила Бланш.
– Как можно ничего не знать, если твоя семья вдруг разбогатела? – возразил Эрве.
– Итак, мы договорились, – подытожила Амалия. – Я и мсье Лемье едем в Париж, а вы остаетесь здесь и расспросите Симона Рошара. Как только узнаете то, что нас интересует, сразу же звоните.
Вечером Амалия и Анри выехали в Париж и уже утром следующего дня встретились с комиссаром Бюсси. Это был подтянутый господин средних лет, большой щеголь, из-за чего подозреваемые порой склонны были его недооценивать – ведь человек, чрезмерно заботящийся о своей внешности, почему-то по умолчанию считается не слишком сообразительным. Что касается комиссара, то он как раз был умен, проницателен и обладал всеми качествами хорошего сыщика, включая хватку, без которой в расследовании тяжких преступлений делать нечего.
Бюсси сказал Амалии изысканный комплимент и, пожав руку инспектору Лемье, пристально посмотрел ему в лицо. Этот взгляд словно означал: ну-ка, насколько ты свой, действительно ли ты один из нас или так, случайный человек, затесавшийся в ряды полиции?
– Что насчет свидетелей? – спросил Лемье. – Хоть кто-нибудь видел убийцу?
– Один из постояльцев видел незнакомого человека возле двери убитого, – ответил Бюсси. – Но, к сожалению, свидетель был навеселе и к тому же видел незнакомца только со спины. Если верить словам постояльца, в этой спине не было ровным счетом ничего примечательного.
– Надеюсь, что наш преступник все же не сумасшедший, – сказал Анри с неудовольствием. – Просто такие дела тяжелее всего расследовать.
– Боюсь, он не станет спрашивать у нас, считать его ненормальным или нет, – усмехнулся Бюсси. – А теперь я хотел бы услышать в мельчайших подробностях все, что произошло в Ницце.
Во время рассказа, который вел в основном инспектор, а Амалия лишь дополняла некоторыми подробностями, комиссар постоянно делал заметки в своей записной книжке.
– Итак, пять человек из тех, которые находились в ту роковую ночь в одном доме с Лили Понс, отправились на небеса… и это не считая пропавшего без вести шофера и одного из раненых, который впоследствии погиб на Западном фронте. – Бюсси поморщился. – Буду с вами откровенен: я разговаривал с врачами, которые осматривали тела адвоката Гийо и Оноре Парни. Оба врача заверили меня, что на телах не было никаких признаков насильственной смерти. Один захлебнулся в собственной ванне, другой погиб во время пожара. Правда, Парни умер не от огня и не задохнулся в дыму – у него приключился сердечный приступ, но он был уже немолодой человек, и в такой смерти нет ничего удивительного.
– Но кто-то же написал «№ 2» на руинах сгоревшего театра, – заметила Амалия, – и я не думаю, что это было сделано просто так.
– Нет, разумеется, – кивнул Бюсси. – Я тут поговорил с одним психиатром по поводу нашего дела, и он выдвинул такую теорию. Эти две неожиданные смерти, Гийо и Парни, могли внушить кому-то мысль, что их покарало провидение. Стало быть, оно должно было покарать и остальных – но когда наш ненормальный понял, что ничего такого не происходит, он решил взять роль провидения на себя. Само собой, это он поставил мелом номер на сгоревшей стене, но не потому, что убил Парни, а чтобы другие люди тоже поняли то, что для одержимого абсолютно очевидно.
– Значит, все-таки маньяк. – Анри скривился. – Но кто он? Какой-нибудь поклонник Лили Понс, чье восхищение переросло в манию?
– Пока такая версия представляется наиболее правдоподобной.
– А это не может быть кто-то из ее круга? – поинтересовалась Амалия.
– Кто? Леон Жерве, ее бывший жених? У него несокрушимое алиби, причем не только на последнее убийство, но и на те, что произошли в Ницце. И потом, он человек совершенно иного склада. Поначалу, конечно, он кажется артистической личностью со своими заскоками, но если копнуть поглубже, это просто хваткий месье, который считает каждый сантим прибыли.
– Все равно, мне надо будет с ним побеседовать, – сказала Амалия. – А теперь расскажите нам об Антуане Лами. Что он делал в гостинице возле Сен-Лазара?
– У него там было свидание, – буркнул комиссар.
– С женщиной или с женщинами? – с тонкой улыбкой уточнил инспектор.