– Доктор Анрио предложил вызвать полицию, так?
– Да, но его быстро выпроводили за дверь, и мэтр Гийо взял слово. Он произнес целую речь… то и дело запинаясь… Он не обвинял меня, но сказал, что обстоятельства выглядят очень странно. Я стал кричать, что видел в спальне другого человека, что это был кто-то из них! Почему не Лами, известный извращенец… он же Антуан, то есть его имя начинается на «Ан»! Почему не старший Делотр, который Андре – ведь его семья из-за Лили потеряла деньги… Тут все уставились на Лами, он аж переменился в лице… Андре Делотр заявил, что был со своей женой, и они никого не убивали. Гийо фыркнул, что это не алиби. Тут взял слово Парни и сказал, что мы занимаемся чепухой, что нас всех вываляют в грязи, а моему отцу не видать министерского поста. Что нас обвинят в том, что мы устроили оргию, в групповом изнасиловании… дай только волю газетам, и они такого понапишут… Тут даже такой хладнокровный сукин сын, как пасынок Лами, переменился в лице. Парни добавил, что самое лучшее – списать все на несчастный случай. Я возмутился, какой несчастный случай… кто нам поверит… Парни сказал, что тогда пусть Лили покончила с собой. Он видел в одной из комнат револьвер, Лили недавно потеряла близких – чем не версия? Пусть доктор в отчете напишет, что голова пробита пулей, кто станет проверять… Это только кажется, что Лили – звезда, «Аквамариновое танго» и все такое, но на самом деле, если она исчезнет, никто и внимания не обратит… будут другие звезды… «Я-то знаю, – сказал Парни, ухмыляясь, – они все мнят себя незаменимыми, а на самом деле… Помните дело Фрагсона [8] – кому теперь есть до него дело, кого он интересует? Десяток-другой статеек в газетах, и все уляжется…»
– Так и было принято решение замять дело?
– Да. Только я рассказываю вкратце, на самом деле все произнесли много слов… то и дело повторяя одно и то же… Никто не хотел огласки. Я был в ярости, я готов был пойти против них всех, тащить их в суд… но Гийо насел на меня, все время говорил о моем отце, что он не переживет такого удара… они, может быть, и готовы мне поверить, но на суде может случиться всякое… показания одного свидетеля в счет не идут… я что, если меня признают виновным в убийстве? Под конец я уже был готов на все согласиться, лишь бы не видеть эти… эти рожи. Лили умерла, а все остальное уже не имело значения… Потом Парни принес револьвер, положил его в руку Лили, позвали доктора… В общем, согласились, что произошло самоубийство, тело обнаружат утром, все мы будем говорить прессе, что она покончила с собой… На следующее утро гости наперегонки стали упаковывать вещи. Всем было не по себе, и каждый хотел как можно скорее выбраться из замка… И знаете, что самое обидное? Все произошло именно так, как говорил Парни. О гибели Лили Понс поговорили несколько дней, а потом все снова переключились на войну…
– Но вы ведь не могли забыть о том, что случилось, верно?
– Не мог. Я знаю, что отец сделал для меня… он устроил так, что все документы по этому делу впоследствии пропали. Он все время тревожился, как бы правда не всплыла… И его злило, что я постоянно ездил в Турень, на ее могилу.
– Скажите, это вы отворачивались, когда видели кюре?
– Да. Он был мне крайне неприятен после того, как похоронил ее за оградой кладбища.
– Раз уж вы, по вашим словам, часто бывали на могиле, скажите мне вот что. Не встречали ли вы там кого-нибудь еще? Кого-нибудь, кто, может быть, приходил не раз… и при этом явно жил не в деревне?
– Странно, что вы об этом спросили, – медленно проговорил Жан. – Несколько раз я видел на ее могиле дорогие цветы. А однажды, когда я шел туда, то заметил неподалеку какого-то человека. Но когда я приблизился, его уже не было. – Жан усмехнулся. – Думаете, это он хочет меня убить?
– Не исключено. Больше вы ничего о нем не помните?
– Нет. Я бы и рад вам помочь, но… – Жан беспомощно повел плечами.
– Теперь по поводу предсмертных слов Лили. Вы уверены, что она произнесла именно «бедный Ан»?
– Абсолютно уверен. Я спрашивал, кто на нее напал, у кого поднялась на нее рука, и она сказала только это.
– Странно, что она называла преступника бедным, – хмуро заметила Амалия.
– Вовсе нет. Она часто употребляла это слово в самых разных смыслах, в глаза и за глаза. «Ах, бедный доктор!» «Бедная Люсьенн!» «Бедный Мартелл!» Для нее оно было вполне привычно.
– Что ж, если ваша гипотеза верна и она пыталась назвать имя убийцы, кандидатов не так уж мало. Во-первых, Антуан Лами, ее бывший любовник. Во-вторых, Андре Делотр, брат мужа. В-третьих, Эрнест Ансельм, пасынок Антуана. Кажется, он был вам не по душе? Вы не очень лестно о нем отозвались.
– Да, он мне не нравился. Всегда вежливый, всегда скалит зубы, а иногда скажет такое… И снова мило улыбается как ни в чем не бывало.
– Он мог убить Лили? Чисто теоретически?
– Мог, если бы Лами собирался бросить его мать, чтобы жениться на Лили. Если вы не в курсе, весь капитал семьи записан на Антуана, и если бы он ушел, Эрнесту и его драгоценной маменьке пришлось бы туго. Но Лили не собиралась замуж за Лами. Она получила огромные деньги и, как она сама говорила, хотела теперь пожить для себя.
– Тогда у нас есть еще четвертый кандидат, доктор Анрио, чья фамилия тоже начинается на «Ан». Конечно, он жил с ранеными в пристройке, и двери замка были вроде как закрыты, но что мешало доктору раздобыть ключ?
– Нет, – покачал головой Жан. – Я помню его лицо, когда он увидел Лили. Он не убийца, поверьте мне. Да и не было у него никакого повода ее убивать.
– Тогда остается Оноре Парни. Да, вы слышали «бедный Ан», но это могло быть и нечетко произнесенное «он». Могло такое быть?
– Я… я не знаю. Мне кажется, она все же сказала «Ан»…
– Но вы сами думали на кого-то конкретного? Кто мог быть тот человек за ширмой?
– Я бы поверил, что это Антуан Лами, потому что он мерзавец, – с отвращением ответил молодой человек. – Но Антуан был склонен к полноте и не смог бы так быстро убежать. Тогда я подумал на Андре Делотра, но… Понимаете, я ведь хорошо его знаю. Наверное, вам проще вести следствие, когда вы никого не знаете, а я… Я просто не могу поверить, чтобы он мог пробить женщине голову. Когда принесли умирающего Мартелла, он не смог сдержать слез. Он даже животное не сумел бы ударить, не то что человека…
– Мартелл – это ведь собака Лили? Какой породы, кстати?
– Такса.
– А почему Мартелл умер?
– Какой-то негодяй перебил ему спину.
– Когда это было?
– Вскоре после убийства Лили, в Рождество. Шофер нашел его возле ограды и принес в дом.
– Шофер – это Ашиль Герен, которого Лили привезла с собой?
– Да.