– Вы – соперник Студента? – раскрыла рот Соня.
– Говорю же вам, нет, – поморщился белобрысый. – Но раз вы считаете меня таковым…
– Хорошо, – перебила его Соня. – Тогда я буду вас звать Несоперником. А чтобы короче, Несом. Можно?
Парень улыбнулся, кивнул и опять затянулся сигарой. Но встрепенулся вдруг, вытянул из воздуха еще одну и протянул Соне:
– Прошу меня извинить, угощайтесь.
Соня поморщилась, но сигару взяла. Та уже была зажжена и струилась ароматным дымом. Соня осторожно поднесла ее к губам и неумело затянулась. По горлу словно прошлись наждачкой, легкие разразились возмущенным кашлем, глаза дали такой напор слезам, словно хотели потушить ими сигару.
– О, простите меня, София Александровна! – вскочил Нес, выхватил из Сониной руки проклятую дымилку и швырнул ее в камин. – Простите, умоляю! – Свою сигару он отправил следом за первой и прижал к груди руки. – Я упустил из виду, что вы не курите. В ваше время это такая редкость!..
– В на-ше?.. – пытаясь сдержать рвущийся кашель, прохрипела Соня, но не удержалась и снова закашлялась.
Нес терпеливо ждал, стоя возле нее. В его руке появился стакан воды, который он тут же передал Соне в перерыве между спазмами кашля.
– Выпейте, это поможет, – сказал он так жалобно, что Соня, несмотря на резь в легких и горле, готова была рассмеяться.
После нескольких глотков боль и правда прошла. Кашля тоже как не бывало. Даже противный вкус табачного дыма исчез изо рта.
– Спасибо, – отдала она белобрысому стакан.
– О нет, не стоить благодарить меня, – закатил тот глаза. – Я лишь исправил свою непростительную ошибку. – Он забрал у Сони пустой стакан и тоже швырнул его в камин. Стакан, не долетев до огня, будто растаял в воздухе. Нес вновь опустился на стул и, не глядя на Соню, промямлил: – Я виноват перед вами. Теперь я ваш должник… – Тут он перевел на нее взгляд и торжественно произнес: – Но я верну вам этот долг, вот увидите! Когда это произойдет, вы на миг почувствуете во рту вкус сигары. А теперь я готов ответить на ваши вопросы. Мы находимся сейчас вне времени, так что оно у нас есть.
– Вот вы сказали до этого про наше время… – начала Соня, но тут же махнула рукой: – Хотя нет, и так ясно, что время для вас – шелуха. Лучше ответьте, почему я здесь?
– Хороший вопрос, – улыбнулся, как прежде, Нес. – Вы поступили чрезвычайно хитро, ведь понятие «здесь» в нашем случае можно трактовать двояко.
– Не хитро, а мудро, – улыбнулась в ответ Соня.
– О да, конечно, – и вовсе осклабился Нес. – Ведь ваше имя по-древнегречески означает мудрость.
– Не уходите от ответа, – спрятала улыбку Соня.
– Хорошо. – Белобрысый стал тоже серьезным. – Здесь, – повел он рукой, – вы потому, что мне захотелось с вами поговорить. Тем более выдался удобный случай.
– Удобный? Вы не дали мне уехать домой!.. – возмутилась было Соня, но вспомнила, что как раз собиралась поворачивать, и, смутившись, замолчала.
– Вот именно, – понял ее смущение Нес. – Вот только уверены ли вы, что сами захотели повернуть?
– Разумеется, сама. Или… это все-таки вы?
– Не я. Но вспомните-ка, кто за десять минут научил вас водить машину? Многим требуется для этого куда больше времени.
– Геннадий Николаевич? – сдвинула Соня брови. – Да ну, это же Колин отец!
– И что? У многих злодеев чудесные дети, поверьте.
– Он не злодей! – сильнее нахмурилась Соня. – Он пришел нам помочь.
– Насчет злодея я, конечно, утрирую. И вы правы, он пришел вам помочь. Но лично на вас он при этом возлагал большие надежды.
– Почему? – ахнула Соня.
– Ну-у… – глаза Неса забегали, – потому что вы не совсем обычная девушка, скажем так.
– Снотворительница?.. – впилась в него взглядом Соня.
– Да что вы с этими вашими… – отмахнулся, поморщившись, Нес. – Сколько раз вам уже объясняли: никаких снотворителей нет. Просто таким, как вы, подкинули эту дезу, чтобы не удивлялись странностям и не трезвонили по свету о своей исключительности.
– А кто же я тогда? – Соня вспомнила, что Ничин отец говорил что-то о людях, собирающих и куда-то передающих информацию, к которым якобы принадлежала и она. Но ей хотелось услышать объяснения Неса. И тот ответил:
– Скажем так: вы – человек с более развитыми, чем у большинства людей, способностями. Если хотите, экстрасенс.
– А если не хочу?
– Помилуйте, София Александровна, – развел белобрысый руками, – не все по охотке делается. К тому же в том нет вины ни моей, ни Студента, ни кого бы то ни было еще. Кроме ваших папы с мамой. Вернее, только мамы. Это она передала вам такие способности по наследству. А Геннадий Николаевич рассчитывал ими воспользоваться. Впрочем, не он один. Должен признаться, я тоже прибегаю иногда к вашей помощи. Но не только из-за этих способностей, а вообще…
– Вы?! – не дала ему договорить Соня. – Каким образом вы пользуетесь мною? И какое вы имеете на это право?! – Она вскочила, готовая то ли убежать, то ли броситься на белобрысого негодяя.
– Сядьте! – приказал вдруг Нес таким тоном, что Соня невольно послушалась. – Перестаньте возмущаться! Вы же прекрасно понимаете, что я не человек, и ваши понятия морали ко мне не относятся. Да и дело тут вовсе не имеет отношения ни к морали, ни к нравственности. Просто вы – мои глаза. Одни из многих. Вы уже знаете, что информация идет через координаторов – как снизу вверх, так и наоборот. В большинстве случаев мне хватает такой обобщенной, полученной снизу информации. Но не всегда. Иногда мне бывает нужно посмотреть на мир глазами людей. Вот я и смотрю. В том числе вашими. Тем более что вы еще и аккумулятор-ретранслятор.
– Кто я?..
– Вы получаете во сне информацию от людей вашей зоны и во сне же передаете ее дальше, координаторам низшего уровня. Правда, лично для вас эта информация блокирована, хотя и не уверен теперь, что полностью.
– Значит, все-таки во сне… – прошептала Соня.
– Да. Только вы не «творите» мир, а отображаете некоторую его часть. Так что своими дополнительными глазами я вас выбрал не зря. Кстати, поэтому вы «здесь» и во втором смысле вашего вопроса. Мне нужно было и на этот мир посмотреть «снизу», изнутри. Смешно сказать, мне, чтобы доставить вас сюда, пришлось даже немного пострелять. Это ведь я продырявил колесо вашей маршрутки. Из снайперской винтовки «Винторез». – Он поднял палец и выпятил нижнюю губу. – О как!
Соня глядела на Неса с нарастающим ужасом. Теперь она и хотела бы убежать, да не могла – ноги, как и язык, стали ватными. Но все-таки она смогла прошептать:
– Да кто же вы такой?..
Нес молчал. Казалось, он размышлял, стоит ли ей открываться. Впрочем, наверняка он принял это решение раньше, а теперь лишь ждал, чтобы она хоть немного пришла в себя, прежде чем вновь ее огорошить. Наконец он сказал: