Улл подошел к Софи и потрепал ее ладонью по затылку. Я испытал странное чувство: одновременно облегчение, что на эту роль выбран не я — и что-то, неожиданно похожее на ревность. Причем даже непонятно, по какой линии.
— Совершенно верно, девочка! Золотой Парашют. Это выражение уже давно просочилось в мир — но Черный Занавес, как всегда, скрывает истину за информационной клоунадой. Словами «Золотой Парашют» пользуются люди, говоря о мелких бонусах и преференциях своей элитки — о какой-нибудь депутатской пенсии или выходном пособии банковского менеджера. Но на нижних социальных этажах никто и не подозревает, что это такое на самом деле.
— А что это? — спросил Эз.
Улл повернулся к нему.
— Ты в прошлый раз спрашивал, может ли мертвец — вернее, анимограмма — родиться заново. В известных случаях может. Иногда это связано с процессами вне нашего контроля. А иногда к этому прикладываем руку мы сами. У вампиров есть собственная технология перерождения. Именно она получила название «Золотой Парашют». Этим парашютом пользуются как вампиры, так и некоторые особенно приближенные к нам халдеи. То есть самые сливки человечества.
— А зачем вампиру Золотой Парашют? — спросил Тет. — Вампир бессмертен!
Улл улыбнулся.
— Совершенно верно. Но только наполовину. Вы слышали сравнение с лошадью и всадником так часто, что оно давно набило оскомину. Тем не менее, оно очень точно по своей сути. Вы должны понимать — хорошую боевую лошадь не так просто подготовить. Магический червь — властелин мира и владыка людей — не станет жить в первом попавшемся мозгу, подвергая себя опасности, исходящей из непредсказуемого человеческого ума. Магические черви используют одних и тех же носителей столетиями, если не тысячелетиями.
Улл сделал паузу, как бы давая нам возможность переварить услышанное. Затем он продолжал:
— Червя, однако, волнуют не генетические особенности человеческого тела, где он будет обитать. Гораздо важнее врожденные особенности ума, с которым он соединяет свою таинственную силу. Поэтому бессмертен не только сам магический червь. В определенном смысле не подвержен распаду и его носитель. Все вы, сидящие в этой комнате — реинкарнанты. Каждый из вас много раз падал в смерть с Золотым Парашютом. И возвращался к служению в новой жизни.
На этот раз молчание длилось дольше. Я не выдержал и поднял руку.
— Да, Рама.
— А как вампиры находят таких перерожденцев?
Улл улыбнулся.
— Кармические механизмы устроены так, что вокруг вампиров постоянно бродят стада людей, бывших когда-то их носителями. Все они имеют необходимые навыки из прошлых жизней. Таких людей гораздо больше, чем магических червей, желающих сменить тело. Численное соотношение примерно как между русским олигархом и красавицами, готовыми отдать ему самое дорогое, что есть у девушки. Когда будущий носитель червя вырастает, он сам находит своих хозяев. Им для этого достаточно нарисовать на асфальте, по которому он пройдет, какой-нибудь знак, руну или пиктограмму. Никто из других людей просто не обратит на такой знак внимания. А в уме будущего вампира мгновенно произойдет алхимическая реакция, и он остановится, чтобы найти своих новых друзей.
— Но если кармические механизмы срабатывают автоматически, зачем тогда вообще заботиться о перерождении? — спросил я.
— Человек, ставший вампиром и носящий в своем мозгу магического червя, приобретает довольно мрачную карму, — ответил Улл. — В том числе из-за того, что живет всю жизнь в роскоши, то есть в известном смысле паразитирует на страданиях других людей. Поэтому без помощи ныряльщиков он обязан будет провалиться в темные слои загробного возмездия, где элементы его сознания будут пожирать духи гнева и зависти.
— Обязан провалиться? Кому обязан? — спросил Тет.
— Сам себе, — ответил Улл. — Тому солнцу, которое светило сквозь его витраж.
— А зачем это солнцу?
— Спроси у него. Мы не теологи, а вампиры. Золотой Парашют — технология, которая позволяет вампирам сохранить комплекс навыков и привычек, оптимальных для носителя магического червя, даже после его смерти. Ныряльщики провожают мертвого вампира через пространство загробного возмездия и помогают ему воплотиться в новом теле при благоприятных обстоятельствах.
— Я бы не назвал обстоятельства своего рождения особо благоприятными, — сказал я.
Улл развел руками.
— Вампиры часто входят в высшую человеческую аристократию, — ответил он, — как, например, наши французские гости. Но мы не относимся к подобным вещам серьезно. Это просто обычай, цель которого — с рождения придать будущим носителям Языка высокий социальный статус. Но истинная аристократия в мире только одна — это мы. Наше сообщество — своего рода клуб, члены которого состоят в нем уже не первую тысячу лет. Никакой земной король или королева никогда не получат туда доступа просто так. Туда ведет только Укус. Решение поселиться в чьем-то теле принимает магический червь — а не само это тело. Если он не захочет, не поможет никакая голубая кровь…
— А халдеям тоже предоставляется Золотой Парашют? — спросил я.
— Да. Но не из гуманизма. Это один из способов нашего контроля за людьми. И еще заработок, чего уж тут лукавить. Золотой Парашют покупают наши самые преданные и богатые слуги, стоящие на пороге смерти. Это стоит большей части состояния даже крупнейшим мировым финансистам. Но зато они спасаются от адских мук. Во всяком случае, твердо в это верят. Спасая грешников от возмездия, мы, разумеется, нарушаем все божеские и человеческие моральные законы. Что лишний раз показывает халдеям ту степень влияния, которой мы обладаем во Вселенной.
— А как мы провожаем мертвецов? — спросил я.
— Эдаким вергилием, — отозвался Улл. — «Вергилий» — это, кстати, официальное название ныряльщика-провожатого. Полезная и почетная работа. Хоть и трудная. Требует хороших профессиональных навыков.
— Понятно, — сказал Тар. — А как мы помогаем мертвым вампирам заново родиться?
— Рождаются они сами. Мы приводим их к точке, где это становится возможным, не давая провалиться в нижние миры. На техническом языке это называется «перемоткой анимограммы». Она переводится в состояние, в котором может храниться неопределенно долго — пока для ее перерождения не созреют благоприятные условия. Судьба халдеев, если честно, не сильно нас волнует. Но мы стараемся не потерять ни одного из собственных братьев. К ним мы относимся куда заботливее, чем к жирным котам, с которыми у нас чисто коммерческие отношения… Но обо всем этом вы узнаете, вернувшись домой.
— Чем еще занимаются ныряльщики? — спросил Эз.
— Много чем, — сказал Улл. — Есть и неприятные вещи. Прежде всего, экстракция различных сведений. Ныряльщики имеют доступ даже к тому, что исчезло из мира людей. Раньше часто бывало, что носителя важной информации сперва убивали, чтобы до его памяти никто не мог дотянуться, а потом к нему нырял вампир… Многие громкие убийства были связаны именно с этим.