Реверанс в исполнении маленького сорванца в коротких штанишках выглядел очень забавно.
— Вот теперь мы друг другу представлены официально и можем быть друзьями, — протянул ей руку Денис.
Та в знак согласия шлепнула по его руке своей ладошкой:
— Идет.
— Ну давай, подружка, рассказывай, как твое похищение происходило.
— А тебе зачем?
— Ты, конечно, девочка умная, но одна голова хорошо, а две лучше. Возможно, зацеплюсь в твоем рассказе за что-нибудь и соображу, кто за этим похищением стоит. Вдруг их сообщники во дворце окопались, и тебя небезопасно будет папам назад отдавать.
— Мы с Тутти в прятки играли. Я хотела у нас на кухне в корзинку спрятаться, а меч туда не лез.
— Ты что, с мечом в прятки играла?
— Да. Я с ним не расстаюсь. Ну вот, не лезет, значит, меч в корзинку. Тогда я его сбоку внутрь воткнула, только хотела туда залезть, а тут с плиты кастрюля в сторону съехала и оттуда какие-то чумазые дядьки повалили. «Вот она!» — кричат. Я в корзинку прыг! И крышкой закрылась. С тех пор в ней и сижу.
— И давно сидишь?
— Не знаю. На второй день мне так есть и пить захотелось, что я в ней заснула, а когда проснулась, ты с тем дядькой, от которого дымом и копотью воняет, о каких-то буржуях говорил.
Девчонка вдруг вздохнула так тоскливо, что у ликвидатора сжалось сердце.
— Ты чего?
— Домой, к папам хочу.
— Слушай меня, маленькая, — подтянул к себе девчонку Денис и ласково погладил ее по голове. — Слово даю. Вот разберусь здесь со своими делами и сразу отправлю тебя домой.
— А какие у тебя дела?
— Да тут в склепе одном нехорошего дяденьку встретить надо, поспрошать его кое о чем, — задумчиво почесал кулак Денис.
— Тогда чего мы тут сидим? Лезем сейчас в склеп, устраиваем там засаду, вяжем нехорошего дяденьку и начинаем конкретно его бить!
— За что? — опешил юноша.
— За то, что он нехороший.
— С ума сойти! Принцесса, если бы я был твоим папой, твоя попка сейчас попробовала моего ремешка.
— Женщин нельзя бить даже цветами.
— А девочек можно и иногда даже нужно. Твои папы что, никогда вас с братом не наказывали?
— Наказывали, — тяжко вздохнула девчонка. — Без сладкого оставляли.
— Ну это не страшно.
— Не страшно? А ты когда-нибудь овсянку ел? А манную кашу? Я ж от нее зверею! А когда я украла у них королевскую печать, вообще отшлепать хотели, но я не далась. В шкаф от них спряталась.
— Зачем тебе печать?
— Орехи колоть.
— «Принц и нищий». Предсказуемо. И что, тебя из этого шкафа выковырнуть не могли?
— Не могли. Я захотела, чтобы дверцы не открывались, и они не открывались. Их и алебардами, и топорами цепляли, а они все равно не открывались.
— Долго внутри сидела?
— Долго. До самого вечера.
— Чем же тебя взяли?
— Пирожными с тортиками выманили.
— И это предсказуемо, — усмехнулся Денис. — Тортиков у меня нет, но кое-что я с собой захватил, — сказал он, развязывая узелок с едой. — Наваливайся, малышка.
Малышка отказываться не стала. Они на скорую руку перекусили, после чего Денис затолкал в корзинку неиспользованные обновки принцессы.
— А теперь пошли искать подходящий склеп.
Девчонка, пыхтя от натуги, с трудом приподняла меч.
— Может, меч мне дашь поносить? — спросил юноша. — Он тяжелый все-таки.
— Не дам. Это подарок, — сердито буркнула малявка. — Надо бы его поменьше сделать. И как это я сразу не догадалась?
И тут на глазах изумленного Дениса меч резко сократился в размерах, превратившись в симпатичный кинжал.
— Ну я тупой! — ахнул ликвидатор.
Только теперь до него дошло, что девчонка маг. Сильнейший маг, от которого почему-то совсем не тянет магией! Захотела — сделала и не видит в этом ничего особенного. Скорее всего, просто не подозревает о своих способностях. Думает, что так оно и должно быть. Теперь стали понятны все ее фокусы с наглухо запирающимися корзинкой и шкафами.
— Давай, чудо, залезай на доброго дядю, — подхватил он ее свободной от корзинки рукой, — так у нас дело быстрей пойдет, а то солнце уже заходит.
Девочка доверчиво обняла его за шею, и гигант двинулся в сторону кладбища. Оно было сравнительно небольших размеров, и склеп госпожи Муфальды юноша нашел довольно быстро.
— Ты точно мертвяков не боишься? — на всякий случай спросил он Валентину, прежде чем открыть склеп.
— А чего их бояться? — пожала плечиками малышка. — Лежат, каши не просят.
— В первый раз в жизни сталкиваюсь с таким отмороженным ребенком, — удрученно вздохнул Денис, открывая дверь. Каменные ступеньки уходили куда-то вниз, в темноту. — И теперь не страшно?
— Не-а, — мотнул головой отмороженный ребенок и махнул рукой, заставив стены мерцать призрачным, зеленоватым светом.
— Спасибо, конечно, принцесса, — Денис начал спускаться по ступенькам вниз, — но в следующий раз, прежде чем такое сделать, посоветуйся со мной.
— Зачем?
— Такое вот случайное колдовство нас с тобой раньше времени выдать может.
— А это колдовство?
— Вообще-то это магия, но кое-где такую магию называют колдовством.
Лестница привела их в погребальную камеру, в центре которой стоял массивный каменный гроб.
— Что я делаю? — скривился Денис, спуская малышку на пол.
— А чего ты делаешь, дяденька?
— Не место тут детям, черт! И людей своих всех, как назло, отпустил. Присмотреть за тобой некому.
Юноша огляделся. Наколдованный Валентиной свет давал возможность рассмотреть черные провалы трех проходов, ведущие из камеры куда-то дальше вниз, на нижние ярусы подземелья, и Денис нутром почуял, что это только начало подземного лабиринта. По идее ему надо было положить на гроб послание Фионы и валить отсюда, но планы у него теперь были совершенно другие.
— А чего за мной смотреть? — фыркнула девчонка, вытащила из ножен свой кинжал и начала его затачивать об крышку гроба.
— Ну принцесса, ты даешь! — покрутил головой Денис, ставя корзинку на пол.
Принцесса оттянула кончик своей косички в сторону, взмахнула кинжалом и ополовинила левую сторону прически.
— Острый!
— Что ж ты такую красоту испортила? — хмыкнул юноша.
Девчонка бросила отрезок косички на пол, пощупала то, что осталось, подумала и отрастила ее до нужной длины.