— Уберите его отсюда! — рявкнул он. — И вообще, какого дьявола он тут делает среди ночи?
Ваймс повернулся.
В дверях стоял тощий старик с испещренным морщинами лицом, лысый как младенец. Тупо улыбаясь, он держал метлу.
— Он, х-на, очень мало берет, сэр, и, как правило, работает, когда никого нет, — пробормотал Пятак, хватая старика чуть выше иссохшего локтя. — Давай, Лютик, проваливай…
Арбалет больше не смотрел в затылок Ваймса. А на запястьях у него висело несколько фунтов металла, что позволяло ему использовать руки как кувалду. Он начал незаметно подниматься…
* * *
Ваймс очнулся и уставился на потолок. Где-то рядом раздавался глухой грохот. Ветряная мельница? Или водяная?
Вопрос, который вертелся у него на языке, грозил прозвучать банально, но некоторые вещи нужно знать.
— Где я? — спросил он и добавил: — На этот раз?
— Молодец, — услышал он чей-то голос. — Всего пять секунд как очнулся, а к тебе уже вернулось чувство юмора…
Судя по ощущению в воздухе, комната была довольно просторной. На стене плясали тени — должно быть, где-то горели свечи, которых Ваймс не мог видеть со своего места.
— Я хотел бы, чтобы ты считал меня своим другом, — продолжил голос.
— Другом? С какой стати? — спросил Ваймс.
В воздухе витал запах сигаретного дыма.
— У каждого человека должен быть друг, — произнес голос. — А, похоже, ты понял, что все еще закован в наручники…
Голос произнес эти слова потому, что Ваймс одним движением слетел со стола и бросился вперед…
Ваймс очнулся и уставился на потолок. Где-то рядом раздавался глухой грохот. Ветряная мельница? Или водяная? Дальше мысли пренеприятнейшим образом свивались в тугой клубок.
— Что, — спросил Ваймс, — это было?
— Я знал, молодой человек, что ты просто так не уймешься, — сказал его невидимый друг. — Но у нас в запасе много фокусов. Попробуй просто сесть. Понимаю, тебе многое пришлось пережить, но у нас нет времени на всякую чепуху. Я бы предпочел, чтобы все развивалось немного медленнее, но решил: лучше уж забрать тебя оттуда, пока дела не обернулись по-настоящему прискорбным образом… господин Ваймс.
Ваймс замер.
— Кто ты? — спросил он.
— Официально меня зовут Лю-Цзе, господин Ваймс. Но ты можешь называть меня Метельщиком, мы ведь друзья.
Ваймс осторожно сел и огляделся.
Тускло освещенные стены были покрыты… наверное, все-таки письменами, но письменами, которые используются только в Пупземелье и которые недалеко ушли от самых обычных картинок.
Свеча стояла на блюдце. Чуть дальше, куда едва доходил ее свет, виднелись один над другим два гигантских цилиндра, толщиной с человека и вдвое его выше, установленные на массивных горизонтальных подшипниках. Оба медленно вращались, и оба казались значительно больше, чем были на самом деле. Их глухой грохот заполнял комнату. Цилиндры окружал странный лиловый ореол.
Двое монахов в желтых рясах суетились рядом с цилиндрами, но внимание Ваймса привлек тощий лысый старик, сидевший на перевернутом ящике рядом со свечкой. Он курил небрежно скрученную самокрутку вроде тех, что любил Шнобби, и выглядел как монах из какой-то далекой страны. Точнее, как один из монахов, которых Ваймс иногда видел на улицах города с мисками для подаяния.
— Выглядишь совсем неплохо, господин Ваймс, — заметил Метельщик.
— Это ты был в караулке, верно? — спросил Ваймс. — Лютик. Кажется, так назвал тебя Пятак.
— Да, господин Ваймс, но на самом деле меня зовут Лю-Цзе. Я подметал там каждый вечер последние десять дней кряду. Всего за два пенса и столько пинков, сколько мог вынести. Ждал тебя.
— И это ты сказал Рози, куда я направился? Ты был тем монахом на мосту?
— Еще раз да. Не был уверен, что она тебя догонит.
— Но откуда ты знаешь, кто я?
— Не надо так волноваться, господин Ваймс, — безмятежно сказал Метельщик. — Я здесь, чтобы помочь тебе… ваша светлость, а еще я твой друг, потому что нет другого человека во всем мире, который поверил бы в твой рассказ о непонятных грозах и мистических падениях. По крайней мере, вменяемого человека, не сумасшедшего.
С полминуты Ваймс сидел молча, а Метельщик также молча смотрел на него.
— Отлично, господин Ваймс, — наконец произнес Метельщик. — Ты задумался. Люблю, когда люди думают.
— Это все магия, да? — наконец спросил Ваймс.
— Что-то вроде, — согласился Метельщик. — Например, недавно мы переместили тебя немного назад во времени. Всего на несколько секунд. Чтобы ты не совершил то, о чем потом сожалел бы. Ты столько пережил, поэтому, вполне естественно, бросаешься на всех подряд. Но нам не хотелось бы, чтобы ты пострадал…
— Ха! Я почти вцепился тебе в горло!
Метельщик улыбнулся — едва заметной, обезоруживающей улыбкой.
— Покурим? — спросил он и, пошарив под рясой, достал помятую самокрутку.
— Спасибо, предпочитаю свои… — машинально ответил Ваймс, но его рука замерла на полпути к карману.
— Ах да, — кивнул Метельщик. — Серебряный портсигар. Свадебный подарок леди Сибиллы, если не ошибаюсь. Мне очень жаль, что так вышло.
— Я хочу вернуться домой, — сказал Ваймс. Вернее, прошептал.
Он не спал уже часов двенадцать, хотя несколько раз за это время ему приходилось просыпаться.
Метельщик промолчал, и некоторое время тишину нарушал лишь глухой рокот цилиндров.
— Ты стражник, господин Ваймс, — промолвил наконец старик. — И я тоже. Хочу, чтобы ты считал так, по крайней мере до поры до времени. Я и мои коллеги… мы приглядываем за тем, чтобы… события происходили. Или не происходили. Не задавай вопросов, просто кивни.
Ваймс кивать не стал, но пожал плечами.
— Хорошо. Так вот, представим ситуацию метафорически. Субботний вечер, мы патрулируем территорию и вдруг натыкаемся на тебя, валяющегося в канаве и распевающего непристойную песенку про садовые тачки.
— Непристойную песенку? Про садовые тачки?
Метельщик вздохнул.
— Ну, про ежика? Про заварной крем? Однострунную скрипку? Не важно. Главное — мы нашли тебя очень далеко от того места, где тебе полагалось быть, и хотели бы вернуть тебя домой, но это не так-то просто.
— Я переместился назад во времени, да? Во всем виновата эта проклятая Библиотека! Ее все стороной обходят, поскольку тамошняя магия может сотворить с тобой что угодно!
— Верно. В общем смысле ты прав. Но точнее было бы сказать, что тебя затянуло в одно весьма значительное событие.
— И кто-нибудь может вернуть меня назад? Ты можешь вернуть меня назад?