— Ну-у-у… — Метельщик явно смутился.
— Если не ты, то волшебники наверняка! — заявил Ваймс. — Навещу-ка их утром.
— Правда? Ни за что на свете не пропущу это зрелище. Здесь нет старины Чудакулли, и его волшебников тоже. В лучшем случае тебя поднимут на смех. И даже если они захотят помочь тебе, то столкнутся с тем же самым затруднением.
— Каким еще затруднением?
— Вернуть тебя невозможно. По крайней мере, пока. — Метельщик впервые за все время разговора потерял самоуверенный вид. — Главная трудность, господин Ваймс, заключается в том, что… В общем, я должен сказать тебе пару вещей, которые мне категорически запрещено тебе говорить. Но ты из тех людей, кто не успокоится, пока не узнает все факты. Я уважаю такой подход. Таким образом… Удели мне минут двадцать своего времени, и я тебе расскажу все начистоту. Ладно? Возможно, это знание спасет тебе жизнь.
— Ладно, — согласился Ваймс. — Но что…
— Значит, договорились, — перебил его Метельщик. — Ребята, крутите.
Издаваемый цилиндрами шум на мгновение изменился, и Ваймс почувствовал что-то странное. Как будто в этот миг его тело сделало плюм.
— Двадцать минут, — повторил Метельщик. — Я отвечу на все твои вопросы. А потом, господин Ваймс, мы вернемся на двадцать минут назад, в сейчас, и ты расскажешь самому себе все, что, как мы выяснили, тебе следует знать. Такой вот план. Ты же умеешь хранить тайны, верно?
— Да, но… — начал было Ваймс.
Издаваемый цилиндрами звук едва заметно изменился.
Сэм Ваймс увидел посреди комнаты себя.
— Это же я! — воскликнул он.
— Ага, — кивнул Метельщик. — А теперь внимательно его послушай.
— Привет, Сэм, — произнес другой Ваймс, глядя в его сторону, но куда-то чуть выше. — Я тебя не вижу, хотя мне сказали, что ты видишь меня. Помнишь запах сирени? Ты думал о тех, кто умер. А потом приказал Вилликинсу отмыть ту девицу. И, гм… у тебя болит грудь, тебя это беспокоит, но ты никому об этом не говорил… По-моему, достаточно доказательств. Теперь ты знаешь, что я — это ты. Детали опустим, я не могу в них вдаваться. Сейчас я нахожусь в… — Говоривший замолчал и повернулся в другую сторону, словно обращаясь за подсказкой к кому-то невидимому. — Во временной петле. Я — двадцать минут твоей жизни, которых как будто не было. Так вот, помнишь, когда ты…
* * *
…Как будто в этот миг его тело сделало плюм.
Метельщик встал.
— Терпеть не могу прибегать к таким штукам, — поморщился он, — но мы в храме, и мы умеем сглаживать парадоксы. Вставай, господин Ваймс. Я расскажу тебе обо всем.
— Но ты только что сказал, что тебе это запрещено!
Метельщик улыбнулся.
— Помочь снять наручники?
— Что? Эти примитивные «чашепалы» первой модели? Дай мне гвоздь и пару минут. А как я оказался в храме?
— С моей помощью.
— Ты принес меня сюда?
— Нет. Ты шел самостоятельно. С завязанными глазами, конечно. А когда мы здесь оказались, я дал тебе кое-что выпить…
— Ничего не помню!
— Конечно. Потому что питье подействовало. В нем нет ничего мистического, но оно отлично делает свое дело. Нам не хотелось бы, чтобы ты вернулся сюда. Это место считается тайным…
— Ты подчистил мне память? Слушай, знаешь что… — Ваймс привстал, но Метельщик остановил его умиротворяющим жестом руки.
— Спокойно, спокойно, ты забыл всего несколько минут.
— Сколько?
— Совсем немного, совсем немного. К тому же в напитке были травы. Травы полезны для здоровья. А потом мы дали тебе поспать. Не волнуйся, никто нас не преследует. Никто не заметил твоего исчезновения. Посмотри на это.
Метельщик поднял замысловатую коробку, стоявшую на полу. У нее были лямки, как у рюкзака, а внутри виднелся цилиндр.
— Эта штука называется Ингибитор, — сказал монах. — Переносное подобие вон тех устройств, похожих на бабушкины катки для белья. Не хочу углубляться в подробности, но, когда Ингибитор вертится, время вокруг тебя сдвигается. Понимаешь меня?
— Нет!
— Ладно. Это волшебная шкатулка. Так лучше?
— Продолжай, — мрачно буркнул Ваймс.
— Такой же Ингибитор был на тебе, когда я провожал тебя сюда из участка. Благодаря ему ты, скажем так, находился вне времени. Потом, когда мы закончим нашу недолгую беседу, я провожу тебя обратно, и старый капитан ничего не заметит. Когда мы находимся в храме, время во внешнем мире стоит. Благодаря Ингибиторам. Как я уже говорил, они сдвигают время. В действительности они сдвигают нас назад во времени, в то время как время движет нас вперед. Тут есть еще Ингибиторы. Благодаря им у нас продукты всегда свежие. Что еще рассказать… Ах да. А еще Ингибиторы помогают отслеживать события, если, конечно, считать, что они происходят одно за другим.
— Это очень похоже на сон, — сказал Ваймс.
Наручники с легким щелчком расстегнулись на его запястьях.
— Точно, — спокойно согласился Метельщик.
— А твоя волшебная шкатулка не может вернуть меня домой? Сдвинуть по времени туда, где я должен находиться?
— Эта? Ха! Нет, она слишком маломощная, чтобы…
— Послушай, господин Метельщик. У меня был очень насыщенный день: я сражался на крыше с одной законченной сволочью, потом меня дважды поколотили, один раз заштопали и — ха! — один раз пришили дело. У меня такое ощущение, что я должен быть тебе благодарен, но будь я проклят, если понимаю за что. Я хочу получить прямые ответы, господин. В конце концов, я командующий Стражей в этом городе!
— Может, ты хотел сказать, будущий командующий?
— Нет. Ты сам сказал, что нужно относиться к событиям так, словно они происходят одно за другим! Так вот, согласно моему личному времени, вчера я был командующим Стражей, а значит, остаюсь им до сих пор. Мне наплевать, что по этому поводу думают другие. Они просто не обладают всей полнотой информации.
— Эта фраза. Запомни ее, — хмыкнул Метельщик, поднимаясь со стула. — Ладно, командующий Стражей. Тебе нужна информация. Что ж, предлагаю тебе прогуляться по садику.
— Ты можешь вернуть меня домой?
— Пока нет. Но могу высказать профессиональную точку зрения: ты оказался здесь неспроста.
— Неспроста? Я провалился сквозь треклятый купол!
— И это тоже. Успокойся, господин Ваймс. Ты немножко переутомился.
Метельщик вывел его из зала. Рядом оказалось конторское помещение, в котором царила напряженная, но тихая деятельность. На поцарапанных и потрепанных столах Ваймс увидел цилиндры, подобные тем, что были в зале. Некоторые из них медленно вращались.