— Что? Пострелять захотелось? Сволочи!
Все посмотрели на смельчака, даже Карцер. На баррикаду, размахивая флагом, поднимался Редж…
Флаг он держал с таким вызовом, будто это было его личное знамя непокорности.
— Вы можете отнять у нас жизнь, но не свободу! — закричал он.
Люди Карцера озадаченно переглянулись, услышав этот, возможно, наихудший боевой клич за всю историю вселенной. Ваймс видел, как те беззвучно шевелят губами, потея от умственных усилий.
Карцер ткнул арбалетом в Реджа:
— Неверный ответ!
Сразу пять стрел вонзились в Реджа, и он задергался от ударов, как тряпичная кукла, и упал на колени. Все заняло не больше пары секунд.
Ваймс открыл было рот, чтобы крикнуть своим: «Вперед!» — но тут Редж поднял голову. В полной тишине юноша оперся на древко флага, как на костыль, и поднялся на ноги.
Еще три стрелы пронзили его тело. Он посмотрел на свою тощую, ощетинившуюся оперением грудь и сделал шаг вперед. Потом еще один.
Один из арбалетчиков обнажил клинок и кинулся добивать раненого, но Редж швырнул его в воздух таким мощным ударом, словно его рука превратилась в кувалду. Тем временем среди людей Карцера разгорелся бой. Какой-то стражник вдруг достал меч и уложил двоих арбалетчиков. Особист, державший на прицеле возницу, уже разворачивался, готовый спустить курок…
— Бей их! — заорал Ваймс и перепрыгнул через баррикаду.
Что делать дальше, они заранее не продумывали. Дикинс со своими людьми выскочил из повозки. Арбалеты некоторых противников еще были заряжены, но арбалет не совсем та вещь, которую хочется иметь под рукой, когда на тебя с двух сторон несутся разъяренные клинки.
Зверь придет, когда позовешь…
Планы, будущее, политика… все это осталось где-то там, далеко. Подобрав оброненный кем-то меч, Ваймс открыл рот в вопле беззвучной ярости и кинулся на ближайшего врага, размахивая двумя клинками сразу. Обезглавленный труп особиста повалился на мостовую.
Ваймс увидел, как упал Пятак, перепрыгнул через него, обрушил на его убийцу оба клинка, вращая ими, как мельница — своими крыльями, и тут же повернулся к следующему врагу. Это оказался Тук — он задрожал, выронил меч и бросился наутек. А Ваймс побежал дальше. Он не фехтовал, а рубил и кромсал, не глядя уклонялся от ударов, отражал атаки, не поворачивая головы, — он позволил древним инстинктам делать за него всю работу. Кто-то попытался ударить молодого Сэма, и Ваймс в порядке самообороны отсек нападавшему руку. Враги вокруг него падали или спешили убраться подальше, за границы воображаемого круга, центром которого был Ваймс, и круг этот постоянно ширился. Ваймс был уже не просто бойцом, он был воплощением возмездия.
И вдруг зверь ушел, так же быстро, как и появился, остался только разъяренный человек с мечами в обеих руках.
Карцер со своими людьми, которых стало значительно меньше, отступил на другую сторону улицы.
Колон стоял на коленях, его рвало. Дикинс лежал, и Ваймс знал, что он мертв. Шнобби тоже валялся на земле, но только потому, что кто-то сильно пнул его и мальчишка решил, что самым лучшим будет отлежаться. Больше половины людей Карцера были убиты. Некоторые бежали прочь от маньяка с двумя мечами. А кое-кто удрал и от Реджа Башмака, который сидел сейчас на баррикаде, изумленно таращась на свое нашпигованное стрелами тело. Но тут его разум, видимо, все же признал неоспоримые доказательства смерти, и Редж повалился на спину. Правда, еще через несколько часов его мозг ждал большой сюрприз.
Никто не знает, почему некоторые люди становятся зомби, причем без всякой посторонней помощи. Должно быть, им каким-то образом удается заменить жизненную силу силой воли, а для этого, несомненно, нужно, чтобы человек эту силу воли имел. Для Реджа Башмака жизнь только начиналась…
Молодой Сэм стоял на ногах. Похоже, его тоже недавно стошнило, но все же из первого в своей жизни серьезного боя он вышел с честью. Юноша слабо улыбнулся Ваймсу.
— Что дальше, сержант? — спросил он, снимая шлем и вытирая пот со лба.
Ваймс вложил меч в ножны и незаметно достал из кармана одного из маленьких помощников госпожи Пособи.
— Все зависит от того, что произойдет вон там, — сказал он, кивнув на противоположный конец улицы.
Сэм послушно повернулся, чтобы посмотреть в указанном направлении, и тут же уснул крепким сном.
Ваймс убрал кистень в карман и заметил, что за ним внимательно наблюдает Тренч.
— Ты на чьей стороне, Нед?
— Зачем ты ударил мальчишку? — вместо ответа спросил тот.
— Чтобы он не участвовал в том, что будет дальше. Хочешь что-нибудь сказать?
— Почти ничего, сержант. — Нед усмехнулся. — Сегодня мы все многое поняли, верно?
— Да уж, — покачал головой Ваймс.
— Я вот, например, узнал, что есть сволочи похуже тебя.
На этот раз усмехнулся Ваймс.
— Я старался, Нед.
— Ты знаешь Карцера?
— Он убийца. И подонок из подонков. И все остальное тоже. Хладнокровный гад. С мозгами, — сказал Ваймс.
— И надо довести дело до конца?
— Боюсь, иначе нельзя. Мы должны положить этому конец, Нед. Это наш единственный шанс. Все должно закончиться здесь и сейчас, иначе это не закончится никогда. Можешь представить, что он натворит, если подружится с Капкансом?
— Честно говоря, могу, — кивнул Нед. — И кстати, сегодня вечером я совершенно свободен. Но ответь мне на один вопрос, сержант. Откуда ты все это знаешь?
Ваймс помедлил с ответом. А впрочем, решил он, хуже уже не будет…
— Я жил в этом городе, — сказал он. — Потом случилась дыра во времени или что-то такое. Ты правда хочешь знать? Я попал сюда из другого времени, Нед, и это чистая правда.
Нед Тренч осмотрел его с головы до ног. Кровь покрывала доспехи Ваймса, текла по его пальцам, залила половину лица. И в руках он держал окровавленный меч.
— И сколько веков назад ты жил? — спросил Нед.
* * *
Время остановилось. Тренч замер, потускнел и стал частью мира, состоящего сплошь из оттенков серого.
— Осталось совсем немного, ваша светлость, — раздался за спиной Ваймса голос Метельщика.
— О боги! — закричал Ваймс, с досады отшвырнув меч. — Знаешь, за такое вообще морду бьют!
Меч не упал на мостовую. Клинок повис в нескольких дюймах от его руки и тоже слился с общей серостью.
— Мы должны сообщить тебе кое-что, — продолжал Метельщик, не обратив на зависший в воздухе меч ровно никакого внимания, словно видел такое каждый день.
— Что это с ним, черт подери? — спросил Ваймс, который отнюдь не каждый день сталкивался с подобным.