Подобные докладные будут готовиться дважды в месяц.
Начальник особого отдела армии
полковник внутренних войск Захряпин
В расположение роты в сопровождении особиста и четверых заградотрядовцев прибыл никому не известный человек, экипированный, как и все прибывшие, в обычный мешковатый камуфляж без знаков различия. Однако среди штрафников быстро пронесся слушок – видать, кто-то из заградотрядовцев шепнул, – мол, этот неизвестный аж из самого штаба дивизии и имеет звание майора.
Не бог весть какой чин, но все понимали: штаб дивизии – это серьезно. Знать, скоро наступление.
Никулишин собрал взводных на втором этаже развороченной обстрелами пятиэтажки. Место выбрал прибывший из дивизии майор: из окна просматривался нужный сектор разрушенного города. Выбор штабного пал на полуразгромленную кухню типовой постройки.
Выглядела она соответственно. Побитые пулями и осколками голубенькие квадратики кафеля покрылись копотью от сгоревшего кухонного гарнитура. Под ногами трещали осколки битой посуды и стекол. Странным образом уцелел плафон под почерневшим потолком. А холодильник в черных от копоти разводах, с оторванной дверцей, изнутри пожелтевший от времени, с пробитой большим осколком боковой стенкой – словно рубанули топором, смотрелся вовсе уж сиротливо.
Затяжной дождь никак не желал успокаиваться. В оконный проем задувал сырой ветер. Белая пластиковая рама разбитого окна, вырванная взрывной волной, держалась на одном честном слове. Казалось, чуть дерни ее, и она вывалится из проема. Осколки стекол перемешались с битой посудой и обгоревшими головешками гарнитура.
Перед тем как сюда войти, Гусев перекинулся парой слов с Никулишиным, спросил, где комбат.
– Ранило «батяню» нашего, – усмехнулся ротный. – А замены не нашлось. Так что пока каждый сам за себя.
– Тебе не предлагали?
– Я ж штрафник. Больше роты не доверяют.
Ротный и взводные разместились вдоль стенки. Одни, наплевав на субординацию, сидели на касках, откинувшись на прохладный кафель, другие просто подпирали стену, вовсе не думая стоять навытяжку перед штабным майором и особистом.
Следом за командирами к кухоньке потянулся рой любопытных штрафников, но они натыкались на заградотрядовцев, занимавших подступы к квартире.
– Все собрались, Никулишин? – спросил особист.
– Так точно.
– Ну и дисциплинка у тебя! – скривил губы особист. – Какого рожна осужденные поперлись за нами?
– А вы у них спросите, гражданин майор, – ответил ротный. – Что касается дисциплины – так ведь контингент соответствующий.
– Спрашивать я с тебя буду, Никулишин, – с нажимом проговорил особист.
– Спроси, спроси, – проворчал ротный, тоже перейдя на «ты».
Особист взвился, но его остановил штабной.
– Товарищ майор, с вашего позволения я начну, – сказал он, прервав назревающий конфликт.
Все знали, что Никулишин неудобный офицер, в рот никому не заглядывает. Потому, несмотря на возраст, никак не мог прыгнуть выше капитана. В штрафники угодил, послав на три буквы какого-то генералмайора, прибывшего с проверкой. Очевидцы рассказывали, что генерал-майор матерился, как сапожник, разнося всех подряд, так ему все не нравилось. Тут на свою беду и подвернулся Никулишин. Как только генерал в очередной раз сорвался на мат, брызгая слюной на капитана, тот отчетливо послал высокого чина по известному адресу и, повернувшись спиной, удалился, не спросив разрешения. Это и решило судьбу норовистого офицера.
– Завтра в четыре ноль-ноль начало наступления, – сказал штабник. – Ваш батальон должен прорваться к зданию краевой библиотеки. За ним пойдет двести одиннадцатый мотострелковый полк. Однако у вашей роты, Никулишин, особая задача. Вы должны занять здание кинотеатра «Луч» и обеспечить огневое прикрытие атаки.
– Артподготовка будет? – хмуро спросил Никулишин.
– На вашем участке – нет.
Штрафники зароптали, а Никулишин, пытаясь справиться с дергающейся от нервного тика левой щекой, зло спросил:
– Вы что, совсем охренели?!
– Никулишин!!! – повысил голос особист.
Но тот, не обращая внимания, уставился на штабного.
– На убой людей гоните! Снарядов вам жалко?!
Майор спокойно сказал:
– Во-первых, никто на убой вас не гонит. Благодаря разведке, мы имеем схему проходов через минные заграждения опóзеров. А это уже немало. Разведчики рисковали жизнями, добывая эти сведения. Для вас, между прочим. Со схемой ознакомитесь перед началом наступления, о наших проходах узнаете тогда же. Во-вторых, какая артподготовка? Вы находитесь в непосредственном соприкосновении с противником, то есть в зоне поражения! Вам ли, кадровому офицеру, не знать такой прописной истины? О чем вы говорите, Никулишин? В-третьих, мы все на войне. А на войне, знаете ли, принято в атаки ходить. И вот еще что, Никулишин. После того как ваши люди ликвидировали снайпера, в штабе решили рассмотреть вопрос о вашем досрочном освобождении и отправке в обычную войсковую часть, но теперь вижу, что этот вопрос следует отложить на неопределенное время. Глядите, Никулишин, как бы за ваш гонор вам опять не добавили срок.
Никулишин вызверился:
– Гражданин майор, может, вы не знаете, но схемы вражеских минзаграждений добыли мои бойцы, конкретно – командир первого взвода Гусев. Кабы не он – не удивлюсь, если б вы нас прямиком на мины и погнали.
– Никулишин, не забывайся! – рявкнул особист. – Забыл, что тебе второй срок светит? Так мы его хоть щас оформим!
– Напугал ежа голой жопой! – в ответ рявкнул бывший капитан. – После завтрашней атаки новый срок уже никому не понадобится, все здесь ляжем.
– Мне не нравится ваше заупокойное настроение, Никулишин, – ответил штабной.
Он помолчал и добавил:
– Вы – штрафники. Направлены сюда приговорами военных судов. Естественно, и отношение к вам особое.
– Так что мы теперь, не люди, что ли?! – горько усмехнулся ротный.
– Гражданин майор, есть предложение, – обратился Гусев к штабному.
– Слушаю, – откликнулся тот.
– Командир дело говорит, ляжем тут все.
– Вы это хотели сказать? – прервал штабной.
– Не совсем. Мои бойцы обнаружили проход в заброшенной шахте недостроенного метро. С их слов, на площади Революции есть выход на поверхность, да я и сам это знаю, местный все-таки. Отец рассказывал, что когда-то там хотели станцию построить. Это как раз за краевой библиотекой. Предлагаю силами взвода пройти по шахте, выйти на поверхность и ударить опóзерам в тыл.
– Фамилия? – спросил штабной.
– Осужденный Гусев.
– А, так вы и есть тот самый взводный, раздобывший схему минных заграждений? – майор с интересом посмотрел на Лютого. – Звание и должность до суда?