– Какие действия вы предлагаете предпринять, чтобы получить его поддержку? – сердито спросил чародей. – Дебаты необходимо ускорить.
– Скажите мне, о чем вы хотите просить Директорат, – ушел от ответа коварный старик. Распнекс вздохнул:
– Только о том, чтобы вы распространили весть о нашем движении сопротивления, – пусть все волшебники узнают о нем и обретут надежду. Мы просим их о помощи, тогда как узурпатор получает ее силой. Мы не можем воспользоваться магическими каналами, чтобы предупредить их, так как не хотим выдать себя врагу. А неволшебников иначе вообще невозможно привлечь к делу.
Старик болезненно закашлялся:
– Вы недооцениваете своего племянника. Я помню его еще ребенком. Он узнает о заседании, едва оно начнется, если не раньше, а потом еще и потребует с нашей земли выкуп. Каким образом вы собираетесь исчезнуть?
– Пока не знаю, но во всяком случае быстро.
– Вряд ли получится! Если вы используете волшебство, он выследит вас, возьмете лодку – с него станется вскипятить воду в реке.
Так оно и будет. Проктор точно изложил суть проблемы.
Распнекс вздохнул:
– Мы попросим всех членов Директората хранить молчание две недели, а за это время исчезнем. Старик презрительно фыркнул:
– Триста человек смогут сохранить что-то в секрете от волшебников? Узурпатор, более чем вероятно, имеет агентов в Гваркиарге, так неужели, по-вашему, они не полюбопытствуют, что обсуждал Директорат на закрытом заседании?
– Но рискуем-то мы!
– Нет. Вы можете навлечь его гнев на всех нас. Я знаю его мстительность. Ваша просьба отвергнута.
Старик пошевелился, собираясь встать. Чародей пожал плечами:
– Когда истекает срок ваших полномочий?
– Через десять дней. Вам, конечно, ничто не мешает обратиться к моему преемнику. Он вправе вернуться к рассмотрению этого вопроса, если сочтет необходимым, но возможно, и не сочтет.
– Если мы предпочтем этого не делать, вы позволите моим друзьям уйти с миром?
Проктор зашаркал к двери, но возле порога обернулся:
– За них ходатайствовал посланник. Мы не ссорились с ее величеством королевой Краснегара и ее сыном, а имп явно не может быть тем, за кого себя выдает. Так что лично я желаю вам удачи. Мое благословение с вами.
Присутствующие, кряхтя, поднимались с пола, где сидели, так как мебели всем не хватило. Инос пробралась к двери. Глоток свежего воздуха принес ей облегчение. Когда комната опустела, она проскользнула к одиноко стоявшей маленькой кровати и уселась рядом с Джаргой.
Дверь оставили открытой, и через нее проникал желанный свет. Инос огляделась и увидела только тех немногих, кого и ожидала застать, – Распнекса, Шанди, Фрацкра, Тэта, Прыгуна Через Лужи, Загонщика Луны, Джаргу. Старый волшебник Вирэкс, оказывается, тоже здесь, а она и не знала, что он уже вернулся.
В маленькой грязной комнате все-таки было тесно. Любопытно, мелькнула у нее мысль, чей это дом и каково жить в таком убожестве? Кровать, каменный сундук, пара табуреток и стол – ни картин, ни цветочных ваз, ни ковриков и ярких подушечек…
– Итак, мы проделали долгий путь впустую, – печально сказал Шанди.
– Вовсе нет! – Распнекс единственный остался стоять. В высоких сапогах он выглядел несокрушимым, как гранитный памятник. Чародей громко поскреб бороду, на лице появилась гримаса, заменявшая ему улыбку. – Наш план остается в силе!
– В силе?!
– Конечно. Официально проктор не хочет принимать участия в его осуществлении, но вы же слышали последние слова старого негодяя. Он намекнул, что мы вольны продолжать, и недвусмысленно предостерег от желания обратиться к его преемнику!
«Спорный вопрос», – подумала Инос. Гэт сидел на полу, глядя на нее между своих костлявых колен. Он тоже ухмылялся, и это было зловещим признаком.
Император недоуменно хмыкнул:
– Объясните.
– Завтра мы явимся туда без приглашения! – весело сказал Распнекс. – Я все еще Смотритель Севера, во всяком случае в глазах этой компании владельцев шахт, производителей колес и литейщиков. Если я приду на одно из заседаний и потребую слова, то непременно его получу.
Шанди сидел, балансируя на ведерке для угля.
– Ну а как вы убедитесь в том, что в зале нет шпионов Сговора?
– А вот он нам в этом поможет! – провозгласил чародей, указав толстым пальцем в направлении Гэта. – Мы с ним встанем у дверей, когда они будут заходить в зал. Если я почувствую на ком-нибудь чары преданности, то быстренько улизну. Шанди нахмурился:
– При чем тут Гэт?
– Да при том, что он заранее будет знать, придется ли мне уйти, и предупредит меня. Этот юноша – наше предостережение!
Чародей бросил взгляд на Инос, которая, образно говоря, дышала огнем.
– Неужели мой сын предсказывает будущее лучше, чем вы, ваше всемогущество?
Дварф замахал огромными, как лопаты, руками:
– Не лучше, нет! Это трудно объяснить. Я могу предвидеть некоторые события, большинство волшебников могут – одни лучше, другие хуже. Но дело это шумное, слишком заметное, и мы занимаемся им нечасто, дабы избежать хаоса в магическом пространстве, а иногда предвидение даже опасно. Известны случаи, когда волшебники впадали в непрерывный транс, пытаясь сделать выбор между противоречащими друг другу вариантами развития событий, а кое-кто натыкался на собственную смерть. Ваш сын предвидит будущее постоянно, так что он научился жить с этим. Другой на месте Гэта мог бы сойти с ума. К счастью, диапазон его предвидения невелик, магическая сила настолько мала, что отзвук ее как бы рассеивается – нечто вроде тихого жужжания мухи, на которое не обращаешь внимания.
Гэт искоса наблюдал за собеседниками, и особенно пристально за Инос. Может быть, Распнекс приготовил ему и не роль приманки, но, во всяком случае, нечто подобное. Инос сжала кулаки и сдержала гнев, ожидая, что скажет Шанди.
Тот был явно расстроен.
– А если вы обнаружите агента Сговора, что это изменит?
– Тогда мы попытаемся распространить наше известие среди директоров приватно, а потом в маленьких группах.
Император обвел взглядом тесную комнатенку, всматриваясь в лица дварфов и гоблинов. Казалось, то, что он прочел на них, мало его утешило.
– Но в этом случае мы не попадем в Нордленд к середине лета.
– Раньше или позже, нам все равно придется разделиться, – сказал Распнекс.
– Видимо, да. Если это лучшее из того, что мы можем сделать, то надо рискнуть. А как мы потом покинем Гваркиарг? Проктор был прав: Сговор захочет узнать, о чем шла речь, и, несомненно, узнает.