Лишенные возможности насиловать и пытать, захватчики заскучали. Необъяснимая пассивность импов внушала им опасения. Гоблины, не привыкшие к дисциплине, к повиновению начальству, начали роптать, поговаривая о возвращении домой. Чувствуя, что его власть ослабевает, Птица Смерти повернул к югу, очевидно надеясь обойти легионы с фланга. Впрочем, его гонцы так никогда и не добрались до армии Каракса.
В конце концов, перейдя реку Эмби, король гоблинов устремился к югу. Поверни он на восток – и столица стала бы легкой добычей для его головорезов. Никто никогда так и не узнал, почему он не сделал этого. Может быть, заподозрил ловушку, а может быть, предпочел быстрым броском продвинуться в глубь нетронутой страны, желая поднять боевой дух своего воинства, предоставив им на потеху вдоволь новых жертв. Не встречая сопротивления, орда гоблинов стремительно двигалась на юг. Несомненно, Птица Смерти был одним из величайших военных гениев, которые когда-либо приводили в трепет Пандемию, но при этом он все же оставался ограниченным дикарем. Знай он получше историю, никогда бы не завел свое войско в Драконью Область.
Долго не получая известий от своих ненадежных союзников и не имея возможности тащить за собой все увеличивающуюся добычу, генерал Каракс развернул свою армию и направился обратно в Двониш. Позднее Директорат квалифицировал это в высшей степени разумное решение как предательство и приговорил его к смерти.
Тем временем множество гонцов мчались из Хаба во все стороны вербовать пополнение в легионы. Тысячи мужчин с вещмешками на плечах строились в колонны и отправлялись в путь. День за днем их сандалии топтали бесконечные дороги Империи.
* * *
В Гваркиарге, столице Двониша, долго скрывавшийся неизвестно где Чародей Зиниксо ворвался на заседание Директората и принялся разглагольствовать о каком-то непонятном заговоре волшебников, о котором прежде никто ничего не слышал, обвиняя чародеев в попытке изменить Свод Правил. Было замечено, что при его появлении в зале двое директоров упали на колени. Они, конечно, знали, что это был не сам чародей, а лишь его магический образ, какой-то волшебный трюк, но не посмели подвергать сомнению обоснованность действий своего обожаемого вождя. Двое других агентов Сговора в городе отметили утечку волшебной силы, но и они не стали вмешиваться в деятельность Всемогущего. К тому времени, как из Хаба поинтересовались, что происходит, видение бесследно исчезло. Слух об этом возмутительном происшествии быстро распространился по всей стране.
* * *
Речное суденышко «Гуркс» уже две недели бороздило воды разлившейся по весне Темной реки, направляясь вниз по течению. Это ничем не примечательное суденышко впоследствии было воспето в знаменитой балладе, ведь в те роковые дни среди пассажиров находились император, королева, тан, два принца и второе в мире по значению собрание волшебников.
* * *
В Тхаме закончился сезон дождей и началась засуха. Жизнь текла здесь столь же неизменно, как и тысячи лет. Слухи о войне не доходили сюда. Воспитанница Тхайла продолжала свои занятия в Колледже.
* * *
Освобожденный наконец эльфийскими властями, сэр Акопуло отправился на юг на первом же подвернувшемся корабле – маленькой вонючей рыбачьей лодке из Сисанассо.
* * *
В Зарке халиф узнал о перемещении войск Империи и ускорил приготовления к вторжению.
* * *
В далеком Краснегаре подходила к концу необыкновенно холодная зима. В отсутствие королевы страной успешно правил королевский совет под председательством одного из своих членов, назначенного самой королевой перед ее таинственным отъездом. Его полномочия часто оспаривались, но он оставался на своем посту, так как совет никак не мог решить, кем его заменить.
В одном из немногих указов, которые совету удалось-таки издать, было предписано перегнать отощавшие стада по заболоченным тропинкам на холмы материка – самое обычное ежегодное весеннее предприятие.
Жители этой маленькой бесплодной страны были бы очень удивлены, узнав, то в это время их король пробивается через джунгли Мосвипса в обществе етуна и двух троллей.
* * *
Поток беженцев, хлынувший в Хаб, вызвал вторую волну, которая устремилась на юг и на восток. Немного впереди беженцев по дороге, ведущей в Квобль, двигался фаэтон, в котором сидели мужчина, женщина и ребенок. Однажды к ночи после путешествия, длившегося более месяца, они добрались до небольшой деревушки под названием Мапл. Здесь, на середине единственной улицы, фаэтон остановился, и мужчина указал на вывески трактиров по обе стороны.
– Кажется, мы должны выбрать одно из двух, – заметил он с плутоватой улыбкой, – «Корона Империи» или «Нарциссы».
И Эшиала, быть может осмелевшая за последние несколько недель, а быть может просто уставшая противиться неизбежному, покраснев, заявила:
– Я выбираю «Нарциссы».
Вот так и случилось, что в деревушке Мапл Ило получил обещанное, а Эшиала наконец узнала, каково заниматься любовью с опытным мужчиной. Эта ночь показалась ей долгой. Временами нежный, временами страстный любовник ласкал ее, поднимаясь от кончиков пальцев, и она то безудержно смеялась, то плакала от восторга до самого рассвета.
То ли по воле случая, то ли по иронии высших сил, но именно в эту ночь восторгов одинокий всадник с грохотом промчался через Мапл. Он проскакал прямо под окнами спальни. Преследователь обогнал свои жертвы, предвидя, что такое может случиться во время его одинокой погони, и не слишком по этому поводу беспокоясь. Он слышал, как Ило проговорился о пристрастии к теплому климату, и догадывался, что тот собирается вернуться в Квобль. Туда вело всего несколько дорог, и все их охраняли отряды XII легиона. Офицеры легиона выполнят приказ центуриона Хардграа, тем более что каждый воин знает в лицо сигнифера Ило.
В Квобле венценосного ребенка отберут, а предатель, похитивший его, получит свое.
Лесной гигант упал много лет назад, и ствол его облепил толстый слой мха какого-то на редкость мерзкого зеленого цвета. Словно стена, доходившая до головы Рэпа, дерево перегораживало тропинку, по которой он шел. Впрочем, какую там тропинку. Не было здесь никакой тропинки – ни света над головой, ни твердой земли под ногами, ни малейшего прохода между веток, корней и побегов. Дождь время от времени ненадолго прекращался, но небольшие передышки ничего не меняли на дне моря растительности, где вода струилась и капала не переставая. Страшно даже подумать, сколько времени он уже продирается через эту непролазную чащу. Если бы только можно было сдаться, он давно бы сдался. Даже фавны не настолько упрямы.
Тругг нашел, за что ухватиться, и перебросил свое огромное тело через ствол. Глядя вверх, Рэп видел только громадные ступни и похожие на мешки с мукой икры, выглядывающие из листвы. Затем Тругг свесился вниз, вызвав, как всегда, ливень, и обнажил в ухмылке зубы: