Сказать, что в последнее время он был спокоен, уравновешен и способен к спокойному, трезвому анализу ситуации, значило бы покривить душой против истины. С момента получения известия о похищении Ольги он был не то что взволнован, а взведен и взвинчен. Не было ни одной минуты, чтобы он не вспоминал о ее бедственном положении и не винил себя в случившемся. В таком состоянии принимать взвешенные решения очень сложно, да и информации для этого у него не было никакой. «Рыбасоиды» попробовали его устранить – с этим у них не получилось. И тогда они сообразили, где его слабое место. Ведь используя Ольгу как приманку, они могут не просто уничтожить его, но взять, что называется, живьем. А это – прекрасная возможность наконец-то узнать – кто же все-таки им на самом деле противостоит? Кто им вредит и путает карты в двадцать первом веке? Кто дошел даже до того, что засылает своих эмиссаров в прошлое?
Итак, никакого плана действий у Сашки не было. Но он знал, что в своем стремлении получить от него информацию они рано или поздно покажут ему Ольгу. И тогда он будет торговаться с ними, как старая базарная торговка. За каждую копеечку. А когда он убедится, что Ольга находится в безопасности, то есть не в их руках, то уж дальше, как Бог даст. Драться он был готов хоть с сотней «рыбасоидов». Драться он умел, а если ему еще чуть-чуть подфартит, то можно надеяться и на благополучный исход для себя.
Примерно вот так вот Сашка представлял себе схватку с «рыбасоидами» и освобождение любимой. Какую хитрость придумать, что противопоставить их подлому плану, он не знал. И здесь он абсолютно доверял Безуглому. Но тому, чтобы ознакомиться с обстановкой, и, более того, что-нибудь разнюхать о враге, необходимо время. Ему нужно покрутиться в городе одному, без великого воеводы. Ведь как только тот явится в Несебр, механизм интриги рыбасоидов будет приведен в действие. И тогда Безуглый ему не помощник.
Дорога – не самое удачное место для раздумий, особенно когда тебя сверху щедро поливает своими лучами хотя и клонящееся к закату, но все еще жаркое июльское солнце. Сашка сошел с дороги на обочину, снял с пояса флягу и сделал из нее пару добрых глотков. Справа от него, меньше чем в полусотне шагов, тянулся вдоль дороги лес, так и манящий своей прохладой усталого путника. Сказывалось все-таки нервное напряжение последних суток, бессонная ночь и двенадцатичасовое морское путешествие. Это на современном суперлайнере «Queen Mary» морское путешествие – отдых, а на казачьем струге (который и в длину-то всего семнадцать метров) любой переход всю душу вымотает непривычному человеку, даже если ему и не приходится сидеть на веслах.
Сашка зевнул и направился к лесу. «Никто меня здесь не найдет, да и не будет искать. «Рыбасоиды» меня в городе ждут. Приманка у них отличная, они спокойно сидят и ждут, пока я сам к ним в лапы притопаю. Так что… Ну, посплю в лесу пару-тройку часиков… Первый раз, что ли… Вон, в Дагестане, в горах во время рейдов… И ничего, Бог миловал. Никому не удавалось меня спящим застать…»
Мысли в голове у Сашки путались, сладкая дрема, как после внушительной дозы снотворного, внезапно обрушилась на него, сковывая тело. Он добрел до леса, выбрал более-менее подходящую полянку среди зарослей орешника и, пристроив под голову дорожную сумку, завалился спать. Но, как ни одолевала его сонливость, обнажить меч и, взявшись за рукоять, спрятать его под правой рукой он не забыл.
Проснулся Сашка от призывного пенья рожков. Открыл глаза – еще светло. Сколько он спал? Разглядеть, где находится солнце на небосклоне, сквозь густую зелень деревьев невозможно. Вновь вдалеке зазвучал рог. И тут ему ответил второй, прозвучавший где-то совсем рядом с Сашкой. «Рожок охотничий, не боевой», – отметил он.
Сашка вложил меч в ножны и, распустив шнуры и застежки на своей дорожной сумке, достал из нее арбалет. Что бы ни сулила встреча с невидимыми охотниками, но лучше все-таки быть готовым ко всему. Едва только он выбрался из зарослей орешника, как мимо него, едва не задев огромными ветвистыми рогами, пронесся роскошный красавец-олень. А мгновением позже в ствол ближайшей сосны, находящейся всего в шаге от Сашки, с раскатистым звоном впился наконечник длинной стрелы.
Олень уже выскочил из леса и несся по дороге, когда на великого воеводу вслед за стрелой налетела целая толпа всадников.
– Эй! Ты что здесь делаешь?! – заносчиво спросил один из них.
В левой руке он держал большой, мощный лук, пустить стрелу из которого под силу далеко не каждому.
– Государь, осторожнее! У него заряженный арбалет в руках! Он охотился на твоего оленя!
Всадник, произнесший эту полную тревоги речь, послал своего коня вперед, явно намереваясь встать между Сашкой и тем, кого он назвал государем. Но тому было достаточно лишь мановения руки, чтобы заботливый всадник остановился. Олень тем временем вновь свернул с дороги и углубился в лес. Сашка, в этой непонятной ситуации следивший за всеми, в том числе краем глаза и за оленем, вдруг неожиданно даже для самого себя констатировал:
– Он вновь заскочил в лес… Там… – И показал рукой направление.
Охотничий азарт штука заразная. Может, именно он, передавшись Сашке от группы возбужденных охотой всадников, заставил его невольно следить за убегающим оленем. Но именно он же, тот самый охотничий азарт, заставил всадников всех разом поворотиться в ту сторону, куда указывал Сашка, а человека, возглавлявшего их, крикнуть:
– Вперед! За ним! Наперерез ему! Мы его достанем наконец! Собаки! Где мои собаки?!
И все всадники мигом сорвались с места, бросившись наперерез оленю. Все, кроме одного. Тот, кто послал охотников вперед, сам не сдвинулся с места, лишь лошадь его нервно переступила, поддавшись общему порыву, но была остановлена всадником. Он поднял охотничий рожок и затрубил, видимо, призывая отставших охотников с собаками.
– Кто ты, славный рыцарь? Что делаешь один в моем лесу? И… где же твой конь? – наконец спросил он у Сашки, демонстративно разрядившего арбалет и забросившего его на ремень, за спину.
То, что вопрошавший был не последним человеком в здешних местах, Сашка понял сразу. Его породистый конь, сбруя, а также костюм самого незнакомца стоили целую кучу денег, а властные черты его лица красноречиво говорили о привычке повелевать другими людьми. Незнакомцу было далеко за сорок, о чем наглядно свидетельствовала густая проседь в аккуратно подстриженной, холеной бороде. И самое главное – Сашка не чувствовал, что от этого человека для него исходит опасность. Более того, совсем его не зная, он почувствовал к нему некое благорасположение. Поэтому он и не подумал врать либо запираться, а честно сказал и о себе, и о деле, приведшем его сюда, в этот лес. Вернее, почти честно.
– Я русский воин, боярин Тимофей. А здесь я потому, что некие люди похитили мою возлюбленную и, угрожая мне ее смертью, потребовали, чтобы я явился в Несебр. А без коня я, ибо приплыл сюда на струге.
– Где же струг?
– Струг вернулся обратно. Война с ромейским базилевсом еще не окончена. Лишь меня отпустил царь Тохтамыш, зная о моем горе. Я с моря заметил село на берегу и направлялся туда, чтобы купить там коня. А по дороге решил вздремнуть чуть-чуть. Зашел в лес и заснул. Твой охотничий рожок разбудил меня.