— Все очень просто, — охотно пояснил Кихтенко. — Защитное поле. Когда мы попали в ваш мир, то очень скоро обнаружили, что у нас очень низкий болевой порог. Малейшее физическое воздействие причиняет нам боль, а тот уровень боли, который легко переносит обычный человек, может вызвать у нас болевой шок. Ну… Все как-то приспособились к этому. А Рыбас, как мне передавали, решил эту проблему кардинально. Дело в том, что на том месте, куда нас выбросило, оставались небольшие спекшиеся фрагменты нашей установки. Это фактически кусочки так называемой темной материи. А темная материя — суть антигравитация. Вот Рыбас из такого кусочка и сделал себе защитный амулет. Говорят, он носит его на шее в виде обычного креста, а тот создает вокруг его тела защитное антигравитационное поле толщиной в несколько миллиметров. Этого хватает, чтобы защитить его от любого физического воздействия, в то же время такое поле практически незаметно. Слушайте… А вы ядом его не пробовали?
— Пробовали, — недовольно буркнул Сашка, — не получилось.
— Ах да, — спохватился Кихтенко, — у нас совсем другой организм… Он нечувствителен к земным ядам. По крайней мере, к большинству… Постойте, постойте… Я знаю, как вам его уничтожить!
— И как? — сразу оживился Сашка.
— Но, Тимофей Васильевич… Вы должны пообещать…
— Не вопрос, Александр Васильевич. Как только я получу известие о его устранении, в тот же день вы будете свободны. Более того, я готов вам компенсировать…
— Да будет вам, Тимофей Васильевич. Я обеспеченный человек, мне не нужны деньги, но вашей дружбой я бы гордился.
— Так что же мы должны сделать для устранения Рыбаса?
— Надо нейтрализовать защитное поле. Так? А защитное поле создается темной энергией. Ваше земное оружие не в состоянии преодолеть это защитное поле. Следовательно, оружие против Рыбаса надо сделать из той же самой темной материи.
— А где нам ее взять? — тут же загорелся Сашка.
— Нас выбросило в ваш мир недалеко от деревушки под названием Братцево. Там еще такой огромный овраг, и речка Сходня петляет, петляет…
— Сходненский ковш, — подсказал Сашка.
— Вот-вот. В этом овраге нас и выбросило. Я так понимаю, что мы сейчас находимся не очень далеко от этого места. Нужно собрать разлетевшиеся остатки нашей установки и сделать из них… Ну я не знаю… Нож… Меч… Наконечник стрелы… Пулю… Ах да, извиняюсь. Я забыл, что здесь еще не существует серьезного огнестрельного оружия.
Обрадовавшийся было Сашка представил себе размеры сходненского ковша, и весь его энтузиазм разом сошел на нет. Поиски каких-то фрагментов иномирного металла на огромной территории, покрытой лесом, частично заболоченной и изрезанной петляющей по ней рекой могли привести к положительному результату только в случае очень большой удачи. Даже если привлечь на поиски несколько тысяч человек… Возможно, что будет только хуже. Такая толпа втопчет в землю небольшие фрагменты и даже не заметит этого. Нет, чтобы искать наверняка, надо знать точное место.
— Александр Васильевич, а вы сможете точно указать место, где вас выбросило в наш мир?
— Вне всяких сомнений. Там еще речка делает такой… Очень необычный изгиб.
Сашка поднялся с табурета и, подойдя к двери камеры, забарабанил в нее кулаком. Открылся глазок, а следом за ним и дверь. Дьяк Безуглый, а за ним еще несколько человек таращились во все глаза на великого воеводу, и в глазах их читался вопрос: «Ну что, получилось?»
— Карету для арестованного, охранную сотню и всех сыскарей, какие сейчас есть, — скомандовал он Безуглому. — Поедем в Тушино вещдоки искать. — И, обернувшись к арестанту, сказал: — Готовьтесь, Александр Васильевич. Выедем на поиски примерно через полчаса.
Поиски продолжались уже более часа. Кихтенко то уверенно заявлял, что надо искать именно у этого изгиба реки, то начинал сомневаться и переходил к следующему. Еще час прошел в бесплодных поисках. Двадцать лучших сыскарей дьяка Безуглого заглянули под каждую травинку, перевернули каждый камешек в указанных Кихтенко местах, но не нашли ни кусочка не только темной материи, но и обычного земного железа.
Кихтенко в очередной раз бросил взгляд на клонящееся к закату солнце и с огорчением констатировал:
— Нет, все-таки это не тот изгиб.
— Александр Васильевич, — возмутился Сашка. — Вы же уверяли меня, что точно помните нужное место!
— Тимофей Васильевич, поймите меня правильно! Все-таки сто двадцать лет прошло. Я уверен, что память меня не подводит. Но за сто двадцать лет и растительность стала совершенно иной, да и русло реки, похоже, несколько изменилось.
— Слушай, Тимофей Васильевич, — зашептал на ухо великому воеводе Безуглый, — скоро вечереть начнет, а арестант наш — мужик непростой. Сам видел: то они тают на глазах, как прошлогодний снег, а то живут по сто двадцать лет, не старясь. Как бы чего не вышло. Поедем-ка обратно к себе, а я с завтрашнего утра людей сюда отправлю. Они этот овраг на участки разобьют и прочешут так, что ни одна букашка от них не скроется. Надо будет работать неделю — будут работать неделю, надо месяц — будут работать месяц. Все, что будут находить, доставят нам, а уж арестант пусть выбирает нужное.
В этих словах был резон, и Сашка уж раскрыл рот, чтобы дать команду сворачивать операцию, как вдруг Кихтенко воскликнул:
— Вот он, вот он тот изгиб!
— Точно? — сурово спросил Сашка.
— Абсолютно, — уверенно ответил Кихтенко.
Чтобы добраться до нужной поляны, пришлось переправляться через речку, и хоть река была не очень глубока и переправлялись верхом, но ноги все равно промочили.
— Все. Это последняя поляна, — твердо заявил великий воевода. — Быстро осматриваем ее и выдвигаемся по направлению к дому.
Сыскари, кряхтя и мысленно проклиная забывчивого арестанта, послезали с коней и принялись обшаривать поляну. Двигались густой цепью, буквально процеживая траву меж пальцев. За десять минут прошли в одну сторону, и теперь оставалось только пройти обратно. Кихтенко вновь поднял голову и, найдя взглядом солнце, повеселел.
— Вот здесь уж точно найдем, — объявил он и, не торопясь, двинулся навстречу цепи сыскарей.
Великий воевода и дьяк Безуглый, отстав на несколько шагов, потихоньку двинулись вслед за ним, на ходу раздвигая ногами траву и вглядываясь себе под ноги.
— Эй, Александр Васильевич, — крикнул Сашка, зацепив носком то ли камень, то ли земляной ком, — подойди, глянь, не то ли, что мы ищем?
Но Кихтенко, не оглядываясь, лишь ускорил шаг, а затем перешел на бег.
— Куда это он припустил? — удивился Безуглый, глядя, как Кихтенко бежит к сыскарям.
Поведение арестанта действительно было странным и ничего, кроме удивления, вызвать не могло. Если он собирался бежать, то куда? Спереди двадцать сыскарей, сзади Сашка с Безуглым, а справа и слева — река.