Сегодня Дик едет отвозить ему деньги. С полученной от Митряева скидкой он фактически заработает сегодня пятьсот рублей. Это очень хороший бизнес. А то, что за это придется оказать Мудру Лукичу услугу, о которой тот просит, так это пустяк по сравнению с пятьюстами рублями.
– Хозяин, повозка готова. – Это Пол, менеджер.
– Хорошо, Пол, уже иду.
Дик набросил на себя камзол и спустился вниз. На улице, перед входом в контору, стоял экипаж, a-ля будка на колесах, запряженный парой лошадей. На козлах сидели двое, и двое же ричардсоновских работников стояли на запятках. И те, и другие были вооружены солидными тесаками, длиною с короткий меч, и увесистыми дубинами с железными пиками на конце.
– Аркебуза? – спросил Дик, обернувшись к своему менеджеру.
– Там, внутри, на вашем сиденье. Уже заряжена, – ответил Пол.
Сам он кроме тесака был вооружен еще и здоровенным пистолетом, засунутым стволом вниз за широкий кушак. На голову сегодня вместо обычной фетровой шляпы-треуголки надел черную косынку, повязав ее на манер вест-индийских флибустьеров. Так же поступили и другие четверо его парней, сопровождающих карету. Дик ухмыльнулся. В таком обличье они больше похожи на разбойников, чем на добропорядочных торгашей. Хотя еще неизвестно, кто отчаянней и рискованней – разбойники или торгаши. Иногда так бывает, что одно включает в себя другое. В этом жестоком, несправедливом, завистливом мире, где любой воспринимает каждый твой фартинг, каждую твою копейку как отобранные у него лично, торгаши уже давно научились защищать себя. С такими молодцами, как те, что служат у Ричардсонов, никакие разбойники не страшны. Потому-то Дик и не стал просить сегодня помощи у ярославской полиции. Ведь им за это придется заплатить. А зачем, если можно обойтись своими силами? Да и не слышал никогда Дик, чтобы на ярославском торжище разбойники орудовали. Вот карманники, мелкие воришки, те наличествуют. Вытащить копеечку из кармана, срезать кошелек у зазевавшегося простофили – такое здесь происходит ежедневно. Но чтобы целые шайки грабителей и разбойников орудовали на Ярославском торжище… Нет, такого никогда не бывало. О таком ни отец, ни дед Дика не поминали никогда.
– Грузите деньги, – распорядился Дик.
Пол вошел в контору, а вернулся вновь на улицу в сопровождение двоих работников, несущих сундук. Эти двое поставили сундук внутрь кареты и пошли за следующим. Так они проделали эту операцию четырежды.
– Деньги загружены, хозяин, – доложил менеджер Дику, как будто тот и сам этого не видел.
Дик важно кивнул в ответ (когда видишь собственные деньги в таком количестве, волей-неволей переполняешься уважением к самому себе) и забрался в карету.
– Пошел, – рявкнул Пол, уже стоя на подножке, после чего уселся напротив Дика и закрыл за собой дверцу.
Экипаж, в котором они ехали, был старым, но добротным. Хотя на нем не было всех этих новомодных штучек типа рессор или подвесок-амортизаторов, Дик не спешил менять его, ведь он не какой-нибудь спесивый лендлорд, живущий на ренту, а честный купец, зарабатывающий на жизнь ежедневным нелегким трудом и потому знающий цену деньгам.
Митряевская контора относительно офиса Дика располагалась не то чтобы очень далеко, но и не близко. Поэтому Дик, откинувшись на подушку, подложенную под спину, постарался устроиться поудобнее, чтобы каждый камень мостовой, переезжаемый колесом, не отдавался резким толчком в позвоночнике. Аркебузу, чтоб не впивалась в зад, он поставил вертикально, прислонив стволом к углу кареты, а ноги вытянул, положив их поверх сундуков с деньгами. Пол, естественно, не посмел сделать то же самое, поэтому, стесненный сундуками, сидел скорчившись, поджав ноги, как курица на насесте, наискосок от Дика.
Лошади, подбадриваемые кучером, перешли с шага на легкую рысь, и ричардсоновская колымага, до того осторожно ползшая, как некое доисторическое животное, запрыгала по дороге наподобие подраненного зайца, производя при этом неимоверный шум и грохот. От подобной езды физиономию Пола перекосила гримаса, вызвавшая у Дика легкую усмешку (пятьдесят три года все-таки почтенный возраст, пора бы Полу и на покой. Дик давно бы уже отправил своего генерального менеджера в Англию, заменив его на более молодого, если бы не батюшкин запрет). Теперь Пол походил не на бравого пирата, а на самого себя, то есть на измученного подагрой и почечуем [9] старикана.
– Долбаная дорога! Долбаная колымага! – сквозь шум и грохот донеслись до Дика из-за стенки кареты восклицания его парней.
Через несколько мгновений последовала новая порция, состоящая из смеси английских и русских ругательств.
– Плохо работаешь с персоналом, Пол, – сделал замечание своему менеджеру Дик.
– Д-да, хоз-зяин, исправлюсь, подтяну, – клацая зубами от тряски, заверил его Пол.
Так как ругань сразу же прекратилась, Дик не стал дальше развивать эту тему, вновь погрузившись в приятные раздумья о сделанных сегодня пятистах рублях. Но не успел он еще восстановить в памяти во всех деталях свою встречу с Мудром Лукичом, как карета внезапно остановилась.
– Что за черт!
Отодвинув занавеску, Дик высунулся в окно и не успел еще ничего рассмотреть, как был ухвачен чьими-то могучими руками за камзол и одним рывком выдернут из кареты. Дик упал на мостовую, больно ударившись затылком, но сознания не потерял. Первое, что он увидел, были его парни, ехавшие на запятках. Но стояли они не на запятках и не рядом с каретой, а валялись на мостовой ярдах в ста отсюда. Тут кто-то наступил ему на грудь, и Дик взвыл не столько от боли, сколько от неожиданности. А человек, использовавший Дика вместо подножки, заскочил в карету, и тут сразу же раздался выстрел. «Пол, молодец, Пол, – обрадовался Дик. – Но где же кучер и еще один охранник?» С трудом повернув влево гудящую, как медный котел, голову, он увидел лежащего на мостовой кучера, сдавленного поперек туловища петлей аркана. А на козлы тем временем взбирался какой-то человек с головой, полностью закрытой маской. Дик перевел взгляд вниз. А вот и еще один охранник. Лежит неподвижным по ту сторону кареты. «Пол, в карете еще остается Пол! Он застрелил грабителя!» – успел подумать Дик, перед тем как карета тронулась с места, управляемая незнакомцем.
Дик приподнялся, опершись на локоть, и постарался заорать, но вместо крика из его гортани вырвался лишь какой-то приглушенный сип. Тут же он увидел, как по ту сторону кареты на мостовую шлепнулось нечто мягкое и тяжелое. Это был Пол. И вот он-то, в отличие от Дика и остальных, принялся вопить во все горло:
– Грабят! Помогите!
И сразу же этот призывный крик о помощи подхватили лежащие на мостовой охранники:
– Помогите! Развяжите нас!
– Убивают! Стража! Сюда! Стража! – заорал Дик, наконец-то прочистив горло.
Из близлежащих контор и лавок начали выбегать люди, а ричардсоновская колымага, свернув в ближайший проулок, уже исчезла из виду. Пока выбежавшие люди развязывали и поднимали кучера и его товарища, подоспели еще два охранника.